Пудинги, пироги, паштеты, пирожные, печенья расставлены между подносами с орехами, фруктами и ягодами, свежими и залитыми медом. Всевозможные салаты, хлебы и супы соревновались с тортами, суфле, фланами. Дрогг подкрепил сервировку множеством шипучих и спокойных, прозрачных и разноцветных напитков. Но центральным событием пира стал громадный сыр, изобретение Филорн, Бурака, Нимбало и Гундила. Заяц ревниво следил, как сыр доставили к противоположному краю стола.
По мере продвижения вдоль стола сыр стремительно убавлялся в размере, но до зайца все же он дошел, к его громадному облегчению, уменьшившись лишь на четверть. Он отрезал большой клин, положил на тарелку, добавил салата, маринованных луковиц и краюху теплого хлеба и передал Дейне.
— Попробуйте, сэр, и скажите честно и откровенно, пробовали ли вы когда-нибудь что-нибудь подобное, во.
Дейна разрезал клин пополам и половину отправил на пробу Командору. Они одновременно откусили и одобрительно закивали. Филорн улыбнулась:
— Свежий желтый сыр с орехами, сельдереем и другими травами, вымоченный в морковно-одуванчиковом отваре с бледным сидром. Мистер Бурак придумал ему название, но уж очень трудно его выговорить.
— Спешу на помощь, — галантно поклонился заяц. — Название из кусочков наших имен: филбурнимгун. Красиво, правда?
— Мало кто смог бы этого сыра отведать, если б сначала надо было выговорить название, — пошутила Мгера. — Можно назвать просто большим вкусным сыром.
— Все дело в памяти, мэм, — с видом знатока пояснил Нимбало. — Всем бы мою память! Брат Бобб, прошу вас, мне кусочек… э-э… флеробугинама!
Сестра Алканет постучала по столу. Все замолчали.
— Мистер Бурак, скажите, пожалуйста, еще раз, как правильно называть сыр.
Все уставились на зайца. Они терпеливо ждали, пока он дожует. Но заяц тоже молчал. Он широко улыбнулся и наконец произнес:
— Вот незадача! Совсем из головы вылетело, во. Прощенья просим! Ха-ха-ха-ха! — засмеялся он, и с ним грохнуло смехом все застолье.
Веселье продолжило выступление выдр Командора. Они под волынку исполнили танец и закончили его, выстроившись в кружок хвостами внутрь. Фавилла и Мгера спели дуэтом комическую песенку.
Дейна не хотел пугать малышей фокусами с оружием, поэтому усадил два десятка карапузов на длинную скамью и понес их по Большому залу. Его наградили аплодисментами, после которых Нимбало гордо заявил:
— Мой ученик. Способный. Я, правда, ношу их вдвое больше.
Заяц не захотел отставать.
— А я еще сажаю в серединку мою толстую тетю и по краям ставлю два бочонка эля, во.
Это звучало явным вызовом на соревнование врунов, и Нимбало этот вызов принял.
— Молодец! А я, когда малышом был, залезал в ведро и день-деньской таскал себя в нем не вылезая.
— Здорово! А видел ты аббатство? Высоко, правда? Я, бывало, выходил на лужайку и прыгал на крышу. Без разбега. Медленно, правда, получалось, потому что поднимался с туманом. Не веришь, спроси кротоначальницу Брулл. Она видела.
Кротоначальница расплылась в улыбке от уха до уха:
— Хурр, сэрр, видала, видала я, всеми тремя глазами видала, да.
Неожиданно для всех сестра Алканет тоже решила принять участие в конкурсе лжецов.
— Однажды я лечила зайца и полевую мышь и долечила до таких размеров, что они не могли пролезть в дверь и выйти из больницы. Пришлось лечить обратно. Может, попробуем еще раз? Спросите мать-настоятельницу, аббатису Мгеру.
— Конечно, конечно, — кивнула Мгера. — Сестра Алканет и не такое может!
— Шутки шутками, но такое, во…— Уши Бурака опустились по обе стороны его физиономии.
— Лечила… долечила… залечила — что это такое? — допытывался Нимбало.
— Слово офицера, сэр, вам не захочется этого узнать. Добрая сестра может остановить армию лягушек ложечкой своей лечебной дряни.
Дождь барабанил по стеклам аббатства, надвигалась ночь. Сидящие за столом ослабили пояса. Старшие вспоминали минувшие дни, младших разносили по спальням. Несколько кротов, Бурак и Нимбало вместе с Дроггом направились в погреб, неся с собой остаток громадного сыра. Кое-кто, устав от шумного застолья, зевая, направлялся в спальни. Дейна наслаждался общением с матерью и сестрой, с удовольствием осматривал громадный зал.
— Нравится тебе здесь? — спросила Мгера, заметив, с каким интересом осматривает он кружево балок, поддерживающих потолок.
Бывший Тагеранг провел лапой по чистой, без единой отметины, морде и повторил вопрос:
— Нравится? Я и представить не мог, что существует такое чудесное место. Ты, мама… Как будто я живу в прекрасном сне.
— Этот сон будет долгим. Мы снова вместе, снова семья.
Через несколько дней Нимбало встал рано и решил прогуляться по крепостной степе. Он уже заскочил на кухню и получил от брата Бобба пирожок с грибами. Удобно устроившись на крепостной стене, Нимбало жевал свой завтрак и любовался пейзажем. Деревья в лесу, равнина, тропа…
А на тропе перед главными воротами — Роган Бор во главе трех сотен головорезов. Неподвижно стояла рать нечисти под стенами аббатства. Зверье с раскрашенными мордами молча рассматривало стены и ворота, ожидая приказов вождя.
Нимбало прыгнул за зубец. Забыв про завтрак, он прокрался к ступенькам и скатился вниз.
37
Ледяная вода канавы хлюпала под лапами Грувёна. Он пытался представить себе, что произойдет, когда обитатели аббатства заметят неприятеля. Грувена затрясло, скорее от страха, чем от холода, он качнулся, и грязь под ногами чавкнула громче. — Не ерзай, не то навеки успокою! — услышал он за спиной шепот и почувствовал ощутимый тычок в спину.
Медленно поднималось солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83