Грувен подумывал, не рвануть ли ему в кусты, но спину неприятно щекотало острие копья крысы, а дротик мускулистого хоря маячил в вершке от живота. И еще острее казались глаза шестерых охранников.
Спиногрыз жадно поглощал пищу, какой давно не видел, отрывал ломти теплого свежеиспеченного хлеба, терзал жареного голубя, запивая изрядными глотками смородинового вина. Роган ободряюще похлопал его по плечу:
— Ты ветеран старой стаи, вижу по раскраске. Ешь, ешь, у нас много пищи. А потом расскажешь мне о Грувене. Как он убил Тагеранга.
Полупережеванная каша из пищи и вина брызнула изо рта Спиногрыза.
— Хо-хо-хо-хо! Он убил Тагеранга? А-ха-ха-ха-ха! Ой, не могу, Грувен убил Таге… Та… а-ах-ха-ха-ха!…
— Не слушайте этого психа! — заорал Грувен, пытаясь заглушить смех Спиногрыза. — Вы же видите, он с ума сошел. Мало ли что он наврет!
Поджарая лисица обхватила сзади шею Грувена и заткнула ему пасть комком грязи и травы. Она придерживала его пасть, пока хорь не замотал ее собственным поясом Грувена.
— Больше он нам не помешает, друг, — успокоил Роган Спиногрыза, придвигая к нему еще одну бутылку. — Теперь спокойно можешь все рассказать. Как вы вышли из лагеря, что потом произошло…
Смородиновка улучшила настроение Спиногрыза и развязала ему язык. А память его от происшествия на болоте совсем не пострадала. Он подробно поведал Рогану все, что помнил о походе за головой Тагеранга. Роган Бор слушал внимательно, особенно о том, что произошло у стен Рэдволла.
— Да, сидим это мы, значит, в канаве перед воротами. Волог и Ифира кричат, мол, отдайте Тагеранга. И тут этот мышоныга… мышонок, ну, наш пленный, как-то развязался, и все вкривь-вкось полетело! Волог всадил слепой собаке полосатой стрелу, убил, похоже, да… А мышь — хвать топор и за Даграбом. А про нас с Грувеном все забыли, знать, не до нас тут… Ну, Грувен втихаря меч подобрал да деру по канаве. К северу дернул. Я за ним, что ж… Обернулся, нет ли погони. Вижу — Волог уж без головы, падает, а за Ифирой Тагеранг уже за канавой по полю гонит. Ну, Тагеранга-то как не узнать… Он, он это был, к западу гнал Ифиру. Меч в лапе здоровенный, сверкает… Стрела в нем торчала, это верно, да что такому воину стрела… Его и колчан не свалит. А эта шушера из аббатства торчит вся в воротах, и все вопят, вопят, храбрые вояки, тоже… лапами машут… Больше я не оглядывался, а все за Грувеном, за Грувеном… Догонишь его, как же… удирать мастак. Выпрыгнули из канавы… Роган Бор услышал достаточно.
— Ладно, Спиногрыз, ешь, отдыхай, набирайся сил. Теперь ты снова член стаи.
Спиногрыз под воздействием съеденного и выпитого почти сразу захрапел, а Грувена освободили от кляпа и опять поставили перед вождем.
— Все слышал? — спросил Роган Бор. — Что скажешь?
Грувен выплюнул под ноги грязь Изо рта. Он оправился от приступа паники и уже придумал свою версию событий.
— Спиногрыз псих. Это же сразу видно. Это Тагеранга он видел без головы, не Волога. Я отрубил ему голову!
— А как же труп в болоте, голова в потоке? Сколько голов было?
Грувен напялил на себя новую маску. Теперь он был отважный воин, но несколько смущенный своим проступком.
— Я не хотел признаваться в том, что сбежал среди боя. Но врагов было слишком много. А Тагеранга я все же успел убить.
Роган Бор помолчал, затем заговорил спокойно, как и всегда:
— Всякого я наслушался на своем веку. От тебя я ничего, кроме вранья, не слышал и не слышу. Ты начал врать, как только открыл пасть. Разумеется, я верю Спиногрызу. Ему правда не вредит. Мои воины удивляются, почему я тебя до сих пор не прикончил. Они видели, как я поступаю с трусами и с теми, кто мне врет. Но ни один шанс не должен уйти от тебя. Легенда о Тагеранге давно живет среди Юска. Конечно, странно, что честь стать Тагерангом выпала выдре. Мы всегда хотели видеть Тагерангом лиса. Итак, если Тагеранг пал от твоей лапы на поле боя, то не один ты это видел. И мы можем найти очевидцев того боя, во время которого ты удрал от Тагеранга… или, как ты утверждаешь, убил его. Можем узнать правду, Грувен. Как только прибудем в Рэдволл.
36
С каждым днем темнело все раньше. Деревья оголились, урожай убран в кладовые. Дейна с сестрой и матерью прогуливались по лужайкам аббатства, наслаждаясь лунной ночью. Он поймал странный взгляд Филорн.
— Что, мама?
— Ах, сынок, ты так похож на отца. Такой же большой и мужественный. — Она повела плечами, почувствовав ночную прохладу. Дейна накинул на нее плащ и улыбнулся.
— А ты очень похожа на мою мать. Мгера похожа на мою сестру, только она ведь теперь тоже мать, мать-настоятельница. Хорошо, когда у тебя две матери, о тебе вдвое больше заботятся.
— Назови меня матерью, и я твой хвост в пруд закину» — улыбнулась Мгера. — Идемте-ка внутрь, уже прохладно, да и дождь приближается.
Дейна запихнул ее под плащ к матери.
— Извините. Я так много времени проводил на воздухе, что едва обращаю внимание на погоду. Пошли потихоньку.
Филорн повернулась и начала отмерять крохотные шажки.
— Ну, не настолько «потихоньку», — засмеялся Дейна. — Я видел, как вы обе бежали, впереди всех.
Колокола аббатства зазвонили.
— Вот, дождались, — заторопилась Филорн. — Побежали!
Большой зал пестрел разноцветными фонарями и букетами цветов. Все уже сидели за столами и поднялись при входе Дейны. Раздался хор приветствий.
— Великие Сезоны! — воскликнул Дейна, сделав вид, что очень удивился. — Спасибо, друзья, спасибо огромное!
Дейну усадили во главе большого стола. Рядом сели Филорн, Мгера, Нимбало и Хорг, старейший обитатель аббатства. Картина мира, дружбы, счастья; незабываемое застолье!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83