Бодж долго не раздумывал. Он выпятил пузо и закричал:
—Слушай, Пещера! Я вождь, я даю новый закон! Йо-Карр мертв, никого жертвовать не надо! Рыбки-змейки все равно придут, вот увидите!
Землеройки радостно завопили. Альфик подошел к отцу:
—Никого жертвовать не надо! Молодец, папуля!
—Опять папуля, болван! — Бодж хлопнул Альфика по уху и хотел добавить, но Таг задержал его лапу.
—И по уху не надо, обзывать не надо. Доброта облегчает жизнь.
Альфик заметил, что отец хочет поддать ему под зад и заорал:
—И под зад тоже не надо!
—И под зад тоже не надо? — неуверенно спросил Тага Бодж.
—Тоже не надо, — заверил его Таг. — Ни драться, ни ругаться, ни обзываться! — закричал Таг, чтобы все слышали. — Все будут вежливыми и счастливыми! Такой теперь закон! Кто хочет такой закон, поднимите лапы и крикните «да!».
Громовое «да!» из множества глоток потрясло своды пещеры, в воздух взметнулось множество лап. Чтобы устранить возможные сомнения вождя, Таг снова заорал во всю глотку:
—Таков новый закон Боджа, великого вождя, имя которого навсегда сохранится в памяти народа Пещеры!
Ликующие крошки-землеройки заплясали вокруг своего большого гостя, марширующего по пещере с Боджем на плече.
—Мудрый у тебя большой друг, — шепнул Альфик Нимбало. — Глянь на папулю, он улыбается и улыбается.
—Еще бы не мудрый, — не задумываясь, ответил «золотой-симпатичный». — Ведь это я научил его всему, что он знает.
18
Впервые с начала этого злосчастного похода Грувен почувствовал себя главным. Он сидел у вновь разожженного костра, оставленного Бологом и чуть не погасшего после его ухода с Ифирой. С Грувеном остались Даграб, Ребро и Спиногрыз, спавшие так близко к костру, что запах подпаленой шерсти щекотал ноздри Грувена. Уже рассвело, и Грувен, разломав ветку, стал швырять ее куски в спящих. Спиногрыз открыл глаза:
—Что, вождь, Волог и Ифира не вернулись?
—Ха! А ты как думал? И след простыл! И пусть. Скатертью дорога.
Грувен ворошил угли в костре и прислушивался к бормотанию зверья.
—Может, они унюхали след выдры и рванули за ним…
—А вдруг заблудились, свалились в трещину, лежат там и замерзают…
—Мозгами шевели! Костер-то кто разжег? И он еще не погас до нашего прихода. Что-то случилось…
—Что?
—Не знаю, может, на них напали.
—Кто на них мог напасть? Они не сосунки беззащитные, постоять за себя могут.
—Да мало ли кто тут может жить, в горах! Может, кто-нибудь сильнее, чем все мы, вместе взятые!
Грувен вскочил и мечом раскидал костер. Горящие ветки полетели в болтунов, они отскочили, отряхиваясь и отмахиваясь от взметнувшихся в воздух искр.
—Хватит сплетничать, — зарычал Грувен. — Я скажу, что мы сделаем. Уходим отсюда, пока хвосты не отмерзли.
По молчаливому послушанию Грувен понял, что его признали хозяином.
—Если их кто-то и сожрал, то мы плакать не будем.
Я и раньше говорил, что гора эта нам ни к чему. Мы пойдем по следу Волога и Ифиры. Если они живы, то могут вывести нас на выдру. А потом они должны умереть, все трое. За выдрой мы охотимся с самого начала, а эти двое — предатели, они бросили нас и ушли. Пошевеливайтесь!
Два горностая, Спиногрыз и Ребро, шли позади Грувена и Даграба и перешептывались:
—Думаешь, он знает, куда нас ведет?
—Да все равно куда, лишь бы подальше отсюда.
—Что верно, то верно. Жрать как хочется!
Утреннее солнце светило им навстречу, и Даграб, шедший рядом с Грувеном, опустил глаза.
—Смотри, вождь, след!
Грувен осмотрел полузасыпанный снегом отпечаток и похвалил:
—Молодец, Даграб! Я был прав! Это они. Волог и Ифира прошли здесь. Смотрите внимательнее. Даграб, разведай впереди.
—Хы, он был прав! — ухмыльнулся Ребро. — Даграб след заметил, а он, видишь ли, был прав.
Снег закончился, идти стало легче. После полудня группа Грувена виляла между валунами и перешагивала через булыжники в предгорье. Стали попадаться кусты и даже съедобные травы. Они остановились на отдых на берегу ручейка. Грувен повеселел.
—Тепло, вода, еда… отлично! Со мной не пропадешь.
Ребро выплюнул слишком твердый кусок стебля.
—Да мы и не волнуемся. Вон Даграб возвращается.
Только что-то он кислый.
Запыхавшийся Даграб поделился новостями:
—Там, внизу, на террасах растет много всего съедобного. Грибы, лук, репа… Только вот слишком много какой-то мелочи, вроде землероек. И все при оружии. Дубинки, копья, ножи… Хорошо, что меня не заметили.
Грувен поднялся:
—Жратва и малыши? Пошли посмотрим.
Сверху хорошо просматривались широкие уступы террас с наносной почвой, на которых землеройки-пигмеи выращивали всевозможные овощи. Между террасами, на которых сновали землеройки-огородники, и местом, откуда за ними наблюдали три горностая и крыса, простирался крутой склон, покрытый щебнем, камнями и поросший чертополохом и редкими кустиками.
—Что ж, — ухмыльнулся Грувен, — много добра пропадет, но нам и не нужен весь урожай, хватит и того, что останется. — Он уперся в ближайший валун, поднатужился и перевалил его через край уступа. — Чего уставились? Работайте, работайте, если жрать хотите!
Валуны загрохотали по склону, сталкивая камни и срывая россыпи скальных осколков. Лавина камней неслась книзу. Землеройки заметались, завопили, пытаясь увернуться, укрыться, избежать бешено стремящейся к ним гибели.
Грувен развеселился. Он хохотал так, что слезы выступили из глаз.
—Ха-ха-ха! Как муравьи забегали! Ха-ха-ха-ха, не знают, куда деваться! Ой, умора, ха-ха-ха!
Остальные трое сразу же заразились его весельем.
—Ху-у-у, глянь, как понесся! Х-ха-а, гляди, споткнулся и рухнул! Х-хо-о, вот и конец ему, в лепешку, х-хы-ы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83