—Вот бы и мне с ними, — бормотал он. — За приключениями… Хе-е, хватит приключений. Набродился в молодые годы. Пойду-ка лучше вздремну.
И Рускем вернулся в пещеру, не интересуясь, что за стук послышался ему за верхним изгибом русла. Если бы (Он туда заглянул, то увидел бы раздутый труп Гробита, прибитый к берегу и застрявший в грязи, которую уже сушило солнце, запекая в твердую, как скала, кору.
16
Фавилла опустила лапу на подоконник.
— Здесь. Точно по центру, Брогл.
Брогл, вооружившись каменным молотком с деревянной рукояткой, на половину длины загнал в подоконник небольшой обойный гвоздь.
—Мы сделаем отвес, — объяснила Фавилла и привязала шнур к рукоятке ножа. — Этот нож на шнурке опускаем вниз почти до самой земли.
Гундил забрался на подоконник и свесил голову вниз.
—Хурр, опускается, опускается нож, — сообщил он.
Скажешь, когда почти достанет до земли, — попросила Фавилла.
—Еще, еще чуть… Хурр! Стоп! Теперь в самый раз.
Фавилла привязала шнур к гвоздю.
—Что там происходит? — спросила Крегга из своего кресла.
—Фавилла сделала отвес, — объяснил брат Хобен. — Он висит от центра окна до самой земли.
—Да, все правильно, — согласилась Крегга. — То, что было видно через монокль, находится примерно на этой линии. Может, в швах и трещинах, может, прямо на стене.
—Хурр, а как по ней лазить, по стене? Страсть какую длинную стремянку надо.
—Зачем стремянки, если у нас есть Фавилла?
—Хурр, стена же не дерево! Сучьев-веток никаких! — не унимался Гундил.
—Не волнуйся, Гундил, я пройду по стене, как ты ходишь по тропинке. Вот увидишь, — рассеяла его сомнения Фавилла.
Гундил засеменил к кровати. Он спрятал голову под подушку, и оттуда донеслось его причитание:
—Хурр-хурр, я этого не вынесу. Не смогу смотреть.
Голова закружится. Очень переживаю за мисс Фавиллу!
Внизу, вытянув шеи и задрав головы, столпились обитатели аббатства. Те, кто находился в комнате Крегги, подошли к подоконнику и, перегнувшись вниз, следили за белкой. Брогл сиял от гордости и восхищения, глядя, как Фавилла ловко двигалась по стене вдоль отвеса.
—Потрясающе, великолепно! Чемпион-верхолаз!
Фавилла вдруг замерла, сосредоточившись на одном из стенных блоков. Потом взмахнула пушистым хвостом и рванулась вверх. Подпрыгнув к Крогге, она возбужденно затараторила:
—Нашла, нашла! Надпись, буквы в камне вырезаны.
Но я читать-писать не умею, вот беда! Что делать?
Мгера и брат Хобен тут же придумали выход из положения. Фавилла вернулась к блоку песчаника с белой столовой салфеткой. Она намазала углы салфетки медом, приклеила ее поверх надписи и принялась тереть поверхность ткани свечкой из пчелиного воска. На салфетке осталась ясно различимая белая надпись. Фавилла взмахнула салфеткой, как знаменем, и под одобрительные возгласы собравшихся взлетела к окну.
—Готово!
В комнату Крегги снова набились любопытные. Все затаили дыхание, стараясь не проронить ни слова. Брат Хобен прочитал вслух:
Подо мною пала вражья голова.
Один я был, теперь нас два.
Мы немы, но наш гулкий глас
Слышен вам в урочный час.
В час победы и в час пира
Мы глаголем вестью мира.
Наши голоса звучали
В час прощанья и печали.
Дуб наш тайну долго носит,
Мы молчим, пока не просят.
В наступившей тишине все услышали озадаченный вопрос Фавиллы:
—Вот так загадка! Великие Сезоны, что это значит? Раздался оглушительный хохот. Брогл закричал:
—Что тут смешного? Прекратите!
Мгера постучала по крышке столика. Все замолчали.
—Брогл прав. Фавилла только что прибыла в аббатство, откуда же ей знать его историю?
Тут все наперебой пустились разъяснять белке значение надписи. На этот раз не выдержала Крегга. Она зарычала:
—Тихо! Флоберт, объясни, пожалуйста, Фавилле. Все слышали? Только Флоберт. Остальных прошу помолчать. Благодарю вас.
И юная ежиха рассказала то, что с детства известно каждому обитателю аббатства.
—Это стихи о двух колоколах аббатства. Они называются Матиас и Мафусаил. Когда-то в Рэдволле был только один колокол. Он назывался «Колокол Джозефа», по имени мастера-изготовителя. Наше аббатство захватила злобная крыса по имени Клуни Хлыст, по мышонок Матиас этого Клуни победил. Матиас взял меч Мартина Воителя и разрубил веревки, на которых висел колокол Джозефа. Колокол упал на Клуни и убил его, но при этом треснул. Потом его переплавили и отлили два колокола поменьше. Они и поныне висят на колокольне. Если это знать, то ответ простой. Колокол не говорит, но его звон всем слышен в полдень, в полночь и вечером.
Старый привратник Хорг удивился:
— Надо же! Я тоже не знал этого, пока ты не объяснила, Флоберт. А что насчет строки, которая говорит о тайне в нашем дубе? Где этот дуб?
Мгера прошептала что-то матери. Филорн понимающе кивнула и громко объявила:
—Все узнаете, только чуть позже, после нашего увлекательного конкурса!
Все заинтересовались:
— Что за конкурс?
—Хурр, впервые слышу.
—Интересно, что-то новенькое.
Мгера восстановила порядок:
—Конкурс будет проводиться возле сторожки. Все желающие могут записаться у привратника Хорга. Моя матушка вручит победителю большой фруктовый пирог со сливками. Итак, к сторожке, все желающие записаться!
Через минуту Брогл озирался в опустевшей комнате.
—Да, Мгера, здорово ты всех выставила. Умчались, как муравьи за медом. Любой побежит, если ему пообещать пирог твоей мамы. Сама придумала?
Мгера скромно кивнула:
—А вот теперь спокойно осмотрим колокольню.
Крегга отказалась:
—Стара я уже на колокольни лазить. Но до сторожки-то я дойду. И на конкурс запишусь. Неплохо бы заполучить целый пирог!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83