Подцепив кусочек на острие, он попробовал рыбу.
—Ничего! — похвалил он. — Мне нравится.
Грисса присела рядом:
—Никто тебе лучше меня не приготовит. — Некоторое время она молча следила за трапезой вожака, затем нару шила молчание: — Чую интерес твой к Тагерангу. Чую, что вопрос готов сорваться с твоих уст. Сони ковырнул в зубах.
—Точно чуешь. Есть что-нибудь новенькое?
Тут вмешалась Антигра. Она вскочила и швырнула им своего детеныша.
—Кретины! — вызывающе крикнула она. — Не видите, что мой Занн и есть Тагеранг?
В лагере воцарилась тишина. Позабыв о рыбе и кострах, все повернулись к палатке вожака. Сони встал. Прижав одну лапу к животу, другую, с ножом, вытянул в направлении Антигры.
—Не будь ты кормящей матерью, ты бы уже умерла.
Никто не смеет называть Сони Рата кретином.
Антигра тряслась от гнева. Ее ребенок завопил, но голос матери перекрывал детский плач:
—Я требую, чтобы вы признали моего сына Тагерангом!
Сони оскалил зубы, сунул нож за пояс и отвернулся, проворчав Гриссе:
—Скажи этой… почему ее отродье не может быть Тагерангом.
Грисса, пристально глядя на Антигру, сняла с пояса череп скворца, нанизала его на бечевку и завертела восьмеркой в воздухе, все быстрее и быстрее. Воздух пронзительно засвистел в глазницах и клюве птичьего черепа.
—Внемли, о Антигра! Даже птица, давно не пребывающая среди живущих, смеется над тобой. Сколь глупа ты, не видящая значения предсказаний! Ты назвала его Занн, что означает Могучий, но не он избран судьбою. Я все вижу, все знаю. Верь слову Гриссы. Иди к своему костру и займись ребенком. И замолчите оба.
Антигра схватила своего младенца и затрясла его, чтобы тот завопил еще громче.
—Ни за что! — закричала она.
Сони сморщился от резкой боли в желудке. Он повернулся к горностаихе и прорычал:
—Ну хватит! Ты слышала жрицу, слышала о предсказаниях. Занн не может быть Тагерангом. Итак, умолкни, если не хочешь вызвать меня на поединок, чтобы изменить законы по своему усмотрению.
Он опять отвернулся и направился было в палатку, но Антигра не успокоилась. Все слышали ее вопль:
—Тогда прими вызов, Сони Рат!
Забыв о болях в желудке, вождь вынырнул из палатки с подобием улыбки на морде. Никто не отваживался смотреть ему в глаза, когда на его морде появлялась такая улыбка. Но Антигра не отвернулась, спокойно выслушав его негромкий вопрос:
—И кто же меня вызывает?
Еще до ответа Антигры он увидел противника.
—Грувен, отец Занна.
Подошел Грувен, сжимая в крепкой лапе малый круглый щит, в другой держа тонкое длинное копье, острие которого поблескивало в свете костра. Он встал в боевую стойку, громким и ясным голосом произнес:
—Я вызываю тебя, Сони Рат. Возьми оружие и защищайся.
Жаль. Грувен, можно сказать, нравился Сони. Очень полезный член шайки. Здоровый, сильный, покладистый, умом не блещет. Сони покачал головой и снисходительно улыбнулся:
—Не надо, Грувен. Убери копье и щит и живи, чтобы видеть, как растет сын.
Антигра шептала Грувену на ухо что-то, очевидно, ободряющее. Потрясая копьем, он двинулся к Сони.
—Я буду жить, чтобы увидеть, как мой сын станет
Тагерангом. Хватит разговоров, сражайся как Юска или умри как трус.
Сони, казалось, не заметил оскорбления.
—Как хочешь, — пожал он плечами и отвернулся, направляясь в палатку за оружием. Тут же остановился и снова обернулся к противнику, как бы что-то вспомнив: — Да, Грувен…
Вжикнул в воздухе нож, вылетевший из лапы Сони, Грувен кашлянул, всхрапнул, на морде его появилось удивленное выражение. Затем он свалился на спину. Из горла его торчала разукрашенная рукоятка ножа главаря шайки, который спокойно закончил фразу:
—Никогда не держи щит так низко. Это непоправимая ошибка. Грисса, зайди ко мне в палатку.
Не обращая внимания на вопли Антигры, Сони жестом предложил жрице присесть.
—Что увидела?
Грисса, кивая с умным видом, опорожнила мешок, вывалив из него на пол кучу камней, раковин и костей.
—Одно и то же много раз подряд показывают предзнаменования, — продекламировала жрица. — Одно и то же после прошлого дождя. Рожден наш Тагеранг. Другие Юска почли б за честь его заполучить. Он — талисман громадной мощи. Он счастье принесет; создания нет сильнее, никто с ним не сравняется в бою.
Она помолчала и снова затянула:
—Давно, давно таких судьба не посылала. Ты, Сони, сам об этом должен знать. Ведь твой отец был избранным таким же. О, славные дела прошедших дней! Нас все боялись, все пред ним склонялись. Занн Юскарат Тагеранг! А помнишь…
Сони недовольно поморщился:
—Кончай болтать об отце. Да, да, сам знаю, могучий воин… Но сейчас он покойник. Давай-ка о новом Тагеранге. Откуда ты знаешь, что он родился? Где мы его найдем?
Лисица внимательно рассматривала мелкий цветочек вероники, сорванный накануне. Бледно-розовый, с тремя лепестками пошире и одним совсем узким. Подняв голову, Грисса усмехнулась:
—В видениях явилась мне отметка. Такой же формы, как цветочек этот, должна быть метка и над ним… — Она поджала губы. — Или над ней… на ней. Ибо кто знает, он это или она?
В палатку вошла ласка Ифира и протянула Сони отмытый от крови нож. Сони отпустил Ифиру и слегка пощекотал ножом нос Гриссы.
—Ты уже сказала, что другие не прочь его заполучить. Не хитри со мной, кончай свои мелкие фокусы, Грисса.
Грисса отодвинула нож в сторонку:
—На нем будет такая отметка. Не знаю, где именно. Посмотри еще на эти две кости. Они легли рядом, на концах устроилась раковина. Это означает поток, реку и место, где те, кто не живет в реке, могут ее пересечь. Видишь?
Сони кивнул:
—Брод. На длинной тропе с севера на юг есть брод, где трону пересекает река.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83