20
Хозяйка не открывала долго.
Гиз стучал и стучал в дверь, несколько раз подходил к окнам, барабанил в закрытые ставни, кричал:
— Дила, открывай! Это я, Гиз, охотник!..
Его не могли не слышать. Но он понимал, почему никто не выходит, — там, в избе, женщина и три ребенка, слыша доносящийся с улицы шум, наверное, сходили с ума от страха.
— Дила! Я обещал, что вернусь вечером! Вот я и пришел! Я буду вас защищать! Не бойтесь! Открывайте!..
Теперь у него оставалось не так много времени. А еще нужно было все приготовить к приходу мертвяка.
— Дила! Я не смогу вам помочь, если вы не пустите меня внутрь!..
— Это ты, охотник? — Толстая дверь, обитая металлическими полосами, глушила и без того негромкий голос.
— Я! Я же говорил, что вернусь. Вы что, меня не ждете?
— Мы боимся… — Послышался скрежет отодвигаемого засова. Потом лязгнули накидные крючки, скрипнула дверь. В узкой щели мелькнул огонек.
— Ну? Видишь, что это я? — Гиз чуть отступил.
— Сейчас вижу… — Загремела цепь, огонек сделался чуть ярче, дверь открылась пошире. — Заходи.
— А я уж и не надеялся… — Гиз, придерживая меч, боком протиснулся в узкий проем, втащил за собой мешок с принадлежностями.
Дила тут же захлопнула за гостем дверь, навалилась на нее, сунула в скобы железный засов, задвинула его, накинула на петли крючки, обвила их цепью. Подергала, покачала запоры, проверяя их надежность. Взяла с лавки светильник. И только в этот момент, глянув на трепещущий огонек, Гиз заметил, насколько сильно дрожат у женщины руки.
— Дети внутри? — спросил он, осматривая темные сени.
— Да. Я уложила их спать.
— И они спят?
— Нет.
— Из дома есть еще какой-нибудь выход?
— Нет.
— Значит, ты зря заперла дверь. Скажи, где чаще всего ходит мертвяк?
— Здесь.
— У двери?
— Да. У двери и под окнами… — Заметно было, что женщине стоит больших усилий говорить спокойно. — Мне кажется, он хочет попасть внутрь.
— И что же его сюда тянет? — словно невзначай поинтересовался Гиз.
— Не знаю, — ответила женщина. И охотник понял, что она лжет.
— В конце концов, это не важно, — сказал он. — Важно лишь то, что мы хотим от него избавиться. Я прав?
— Да.
— Ты будешь мне помогать?
Дила ответила не сразу. Она посмотрела охотнику в глаза, выдержала паузу. Ответила нерешительно:
— Я попробую.
— Тогда начнем прямо сейчас, пока еще совсем не стемнело. У меня с собой хитрая снасть, ее необходимо установить на улице. И сделать это нужно так, чтобы мертвяк не прошел мимо.
— А разве… — женщина замялась. — Разве нельзя его просто зарубить? — Она посмотрела на меч, висящий у Гиза на поясе.
— Можно, — сказал охотник. — Но это будет не так интересно… Отпирай дверь!
21
В двух шагах от крыльца, прямо на ухоженной тропке, Гиз вбил в землю несколько небольших колышков. Затем из мешка достал полученную от кузнеца сумку, развязал ее, вытащил оттуда бесформенный ком своей замысловатой снасти, принялся аккуратно ее распутывать — расплел тонкие кожаные ремни, размотал жесткую проволоку, расцепил рыболовные крючки, острые жала которых пока еще прятались в щепках. Развернул, расстелил замысловатое плетение, высвободил крючья, привязал растяжки к колышкам, приподняв снасть над землей — словно силки поставил. Прочные силки, цепкие, жуткие — сплетенные из кожи и проволоки, обвешанные гроздьями зазубренных крючков — только наступи ногой, и уже не выберешься — острые стальные когти глубоко вопьются в живое мясо, и радостно зазвенят подвешенные бубенчики, сообщая о том, что жертва попалась…
Гиз обошел ловушку, еще раз внимательно ее осмотрел. Убедившись, что все в порядке, достал из мешка узел, что дала ему старая Иста, развязал его, вывалил на землю легкие берестяные коробочки, стал прилаживать их к снасти — нанизывал на проволоку, подвязывал суровыми нитками, для пущей надежности насаживал на крючки. Просо и гречка сыпались охотнику в руки, но он не обращал на это внимания — семян в коробочках оставалось много…
Дила стояла на ступенях крыльца, тупо смотрела на охотника. Она не понимала, что он делает. Да и не пыталась. Мысли ее были заняты другим.
Женщина со страхом ждала возвращения мертвеца.
— Теперь остались сущие пустяки, — сказал Гиз, глянув на темнеющее небо. Всё из того же мешка он достал небольшую плетенку, откинул крышку, вынул связанного, придушенного, но еще живого петуха, разгладил ему перья, провел пальцами по гребню. Положил под ноги, вытащил из ножен меч, занес над головой.
Петух, вывернув шею, смиренно глядел на блещущий клинок.
Быстрым ударом Гиз обезглавил птицу. Не теряя времени, воткнул меч в землю, схватил петуха за ноги, несколько раз махнул тушкой, кропя темной кровью на снаряженные силки. Потом бросил еще дергающуюся птицу в самый центр снасти.
Петух повис на проволоке и ремнях. Густая кровь тонкой струйкой лилась на землю.
— Мимо этого ты точно не пройдешь, — пробормотал Гиз. — Но на всякий случай… — Он запустил руку в плетенку, ухватил там что-то, вытащил кулак. Присев на корточки, осторожно взял пальцами ближайший крючок.
Было уже довольно темно, и Гиз не хотел сослепу попасть в собственную ловушку.
— Не умирай сразу… — Охотник разжал пальцы. На его ладони, подобрав лапы, лежала толстая белобрюхая лягушка. — Подергайся… — Он подцепил ее на крючок, подумав, что лягушки, наверное, в отличие от мертвяков, чувствуют боль. — Кто знает, вдруг ты ухитришься выжить? — Он снова сунул руку в корзину. — Надеюсь, вместе вам будет не так скучно…
Он насадил на крючки еще четырех лягушек. Они висели, касаясь лапами земли, и время от времени дергались, пытаясь освободиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18