На нем были длинные, до колен, шорты, сандалии на босу ногу и грязная футболка с полустершейся от стирок физиономией зубастого мультипликационного героя: то ли адский сатана, то ли робот-трансформер.
Со стороны могло показаться, что жадная старуха оставила ребёнка без еды, однако на самом деле мальчику пища не особенно требовалась. Он был ненастоящим.
Голем по имени Шнырёк.
- Привет. - Витольд улыбнулся. Шума-Шума прищурилась. Узнала. Откусила от бутерброда ещё один кусок, прожевала и сообщила:
- Хороший день выдался. Она никогда не здоровалась.
Шнырёк скользнул по молодому чуду безразличным взглядом и отвернулся.
Никто в Тайном Городе не помнил настоящего имени старухи. И хотя в архивах Зелёного Дома наверняка сохранились точные записи, все предпочитали называть бродяжку так, как она хотела: Шумой-Шумой. Нейтрально. Потому что настоящее имя вызывало в памяти простую и страшную историю о том, как двадцать лет назад, во время войны Великих Домов, чересчур горячий маг нанес слишком сильный удар по врагам. Настолько сильный, что помимо противников досталось и жителям дома, во дворе которого развернулась схватка. Четырнадцать трупов. Двенадцать челов, муж Шумы-Шумы и её ребёнок. Витольд знал об этой истории с детства. И, как и большинство чудов, считал, что смертная казнь, к которой приговорил горячего мага великий магистр, была слишком суровым наказанием за небольшую оплошность. Считал так до тех пор, пока не познакомился с Шумой-Шумой - фатой Зелёного Дома, не сумевшей оправиться от того удара.
От удара, который её не задел.
От удара, который сломал её жизнь.
- Заработала сегодня?
На лице старухи появилась хитроватая улыбка.
- Много. Да.
Застывший на губах соус напоминал размазанную помаду. Витольд кивнул:
- Значит, действительно хороший денёк.
Её пытались лечить, но безуспешно - разум женщины отказывался возвращаться в реальный мир. Её пытались запереть, но она билась в истерике и пробовала покончить с собой. И тогда, убедившись в том, что старуха безвредна, её отпустили. Приглядывали, конечно, но в жизнь потерявшей себя фаты не вмешивались. Шума-Шума бродила по городу, промышляла мелким воровством, и единственным, к кому она по-настоящему привязалась, был маленький туповатый голем.
- А я на турнир решил съездить, - сказал Витольд. - Размяться.
Старуха затолкала в рот последний кусок бутерброда, прожевала, вытерла губы и руки скомканной салфеткой и, только сейчас обратив внимание на свёрток, произнесла:
- Сабли!
- Угу, - подтвердил Ундер. В её глазах мелькнула тревога.
- Война?
- Нет, - успокоил Шуму-Шуму чуд. - Турнир. Тренировка.
- А.
Одиночества притягиваются.
Витольд познакомился с Шумой-Шумой чуть меньше года назад. В тот день старуха оказалась на нуле, почти без магической энергии, и вряд ли смогла бы отбиться от группы бомжей, тащивших её на пустырь за Савеловским вокзалом. С какой целью? Да какая разница с какой? Витольд избил бродяг, отвёл Шуму-Шуму домой, а после несколько раз навещал, приносил продукты и немного денег. Впрочем, люды тоже не забывали о старухе, в её холодильнике всегда была еда.
Вот только настоящим именем старуху старались не называть.
- Никто не приставал?
Шума-Шума отрицательно покачала головой.
- Ладно, ещё увидимся, - буркнул Витольд и, поправив рюкзак, быстрым шагом пошёл к выходу на вокзал.
* * *
Центральная городская больница, Красноярск,
4 августа, пятница, 20:09 (время местное)
- Док, когда Римма сможет отвечать на вопросы?
Кусков, высокий, мощного сложения полицейский, постарался произнести эту фразу максимально мягко. Приглушил голос, чтобы бас не грохотал, заполняя все помещение, а рокотал, подобно хорошо отлаженному двигателю, попытался, сообразно обстоятельствам, говорить с лёгкой грустью. Цели своей Кусков добился: у присутствующих не появилось ощущения, что их допрашивают, но среагировали они все равно не так, как рассчитывал полицейский. Худой черноволосый мужчина, стоящий справа от Кускова, вздрогнул и нервным жестом погладил бородку, некогда популярную среди младших сотрудников научных центров. А кругленький плешивый врач, к которому, собственно, и был обращён вопрос, поморщился, снял очки и привычным жестом принялся протирать стекла подолом белого халата.
- Когда? - повторил Кусков.
- Не имею ни малейшего представления, - неохотно ответил доктор.
- Почему?
- Потому что, голубчик, прежде чем ответить, когда наступит выздоровление, необходимо хотя бы в общих чертах представлять, от чего мы пользуем пациента. Мы не знаем, что стало причиной нынешнего состояния Риммы, значит, потребуется время на наблюдение и анализ. Проведём комплекс первичных мероприятий…
- Сколько? - Кусков понял, что вопрос прозвучал двусмысленно, кашлянул и продолжил: - Извините. Я хотел спросить: сколько времени потребуется?
- Неделя или месяц. - Врач вздохнул и вернул очки на нос. - А может, Римма придёт в себя уже завтра.
- Это возможно? - быстро спросил полицейский.
- Вполне.
У черноволосого вспыхнули глаза.
- Я полагаю, что причиной нынешнего состояния Риммы стал сильный стресс. Нет - сильнейший стресс. Есть вероятность, что девушка справится сама… с нашей помощью, разумеется, но когда… - Врач развел руками.
Кусков кивнул, почесал в затылке и открыл было рот для следующего вопроса, но его опередил чернявый:
- Доктор, скажите, при осмотре не было обнаружено следов внешнего воздействия?
- Вы имеете в виду ссадины? Ушибы? Следы насилия?
- Нет, - торопливо, взахлёб, словно боясь, что полицейский его остановит, продолжил мужчина. - Следы от медицинских приборов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18