Отфыркавшись, я разглядел рядом Паса.
– Извини, – он неуверенно пожал плечами и потер переносицу. – Жаб меня вызвал и сообщил, что забирает нас с тобой на свою базу в качестве пополнения.
– Знаю. – Я закрыл кран.
– Он сказал, что база очень спокойная.
Мне было трудно понять, какие эмоции вызвало у него это известие.
– Это правда, – ответил я.
– Почему ты попросил именно меня? – Пас остановил на мне изучающий взгляд.
– Ты что, откажешься отправиться в спокойное место без Влада?
– Нет. Спасибо. – Он снова опустил взгляд. – Но я был уверен, что ты возненавидишь меня после того, что случилось.
– Сделанного не вернешь, – миролюбиво отмахнулся я. – Это мелочи по сравнению с глубиной океана.
– Да, – ответил Пас, поднимая взгляд.
В его глазах я заметил огонек решимости.
– Хочешь, я тоже побрею голову? – внезапно предложил он.
– Зачем? – удивился я.
– Тогда над тобой никто не будет смеяться. Как будто в учебке был карантин, и весь выпуск заставили выбриться наголо.
– Как хочешь, – я не знал, что еще можно на это ответить.
– Тогда подожди в коридоре, ладно? – Он вынул из кармана футляр с бритвой.
Я пожал плечами и вышел.
Неподалеку, за пультом дежурного, сидел на телефоне младший курсант. Судя по двум желтым нашивкам на рукаве, до выпуска ему оставался еще год. Он украдкой бросил на меня взгляд, в котором не было и тени насмешки, и я отвернулся, сделав вид, будто разглядываю плакаты со схемой кровообращения в жаберных полостях сверхглубинных скафандров. Неуверенность в моей душе сменилась жаждой перемен и восторгом ожидающей впереди стихии.
«Барракуда меня дери! – подумалось под нарастающие удары сердца. – Скоро я буду стоять на палубе посреди океана!»
В коридор вышел Пас. Уши на его выбритой голове забавно оттопыривались, но у меня это вызвало не насмешку, а чувство почти братской солидарности лысого к лысому. Я не удержался и хлопнул его по плечу.
– Вперед, охотник!
– Вперед! – Пас расплылся в улыбке. – Мы теперь с тобой два лысых хрена.
– Точно! – подхватил я. – Может, создадим братство хреноголовых?
– Давай, – согласился Пас. – Только ты председателем.
Мы двинулись по коридору в кабинет Жаба. Дойдя до двери, я нажал кнопку звонка.
– Где вас носит так долго? – пророкотал в ответ динамик.
Дверь с шипением сдвинулась, и мы увидели командира, собирающего в сверкающий кейс личные вещи со стола. Он показался мне более устрашающим, чем обычно. И хотя росту в нем было меньше, чем во мне,
зато он был грузным и широкоплечим – я бы не рискнул сразиться с ним в рукопашную.
– Готовы? – он окинул нас оценивающим взглядом.
– Так точно! – отрапортовал я, заметив у стены два походных рюкзака с нашими фамилиями.
Мне показалось, что перед отъездом Жаб волнуется не меньше меня. Он захлопнул кейс, и щелчок замков повис в воздухе, как красная ракета сигнала к атаке.
– Вперед, охотники! – рявкнул Жаб своим клокочущим голосом и покинул кабинет в несколько широких шагов.
Мы подхватили рюкзаки и бросились по коридору следом за ним. Раньше наш взводный передвигался по училищу чинно, с достоинством, а сейчас бежал, не оглядываясь, словно, как и мы, старался поскорее отделаться от двух прожитых в учебке лет. Мы вырвались наружу, в теплый ветер, наполненный шелестом тополей. Тени стрижей метались под ногами, расчерчивая плац быстрыми, словно торпеды, следами. '
Я разглядел машину, поджидавшую нас у ворот. Боги морские, что это была за машина! Настоящая бронированная амфибия океанского класса «KS-8». Штурмовой вариант. Направляясь к ней, я впервые ощутил себя не курсантом, а настоящим охотником. Это было исполнением мечты, ее воплощением в самом прямом смысле слова.
Возле входа, ожидая построения, глазели на броневик наши сокурсники. Я скосил глаза, читая в их взглядах плохо скрытую зависть. Лишь кто-то из прихвостней Влада выкрикнул нам вслед:
– Куда драпаете, сыкуны?
Влад тут же отвесил ему подзатыльник.
– Они уходят за горизонт, идиот... – Это было последнее, что я услышал.
Взревел силовой агрегат амфибии, выпуская из выхлопных труб тугие струи белоснежного пара. Подвеска напряглась, чуть приподняв машину над дорожным покрытием, сухо зашипели тормозные колодки, отпуская огромные колеса из литой рифленой резины.
– В отсек для десанта! – скомандовал Жаб.
Сам он направился к кабине водителя, где располагалось командирское кресло.
На учениях нам приходилось взаимодействовать лишь со старичками морского класса «S-3», «Симочками», как мы их называли, а эта амфибия в сравнении с ними выглядела как кашалот рядом с катраном – броневой утес в тумане выхлопного пара. Я сбросил рюкзак на землю, нащупал руками шершавую скобу лестницы и влез в распахнутый боковой люк. Пас подал мне рюкзаки и неуклюже забрался следом. Люк с завыванием встал на место. Внутри пахло горячим металлом, амортизаторной жидкостью и застоявшимся воздухом – так может пахнуть только боевая машина. Свет исходил из зарешеченного плафона на потолке, сверху свисали брезентовые петли – за них удобно держаться во время качки. В нише на стене был устроен чемодан автономного медицинского модуля.
– Готовы? – прохрипел динамик внутренней связи голосом Жаба.
Мы уселись на длинную скамью вдоль борта и поставили ноги на рюкзаки.
– Так точно! – рявкнул я, по умолчанию взяв на себя обязанности старшего группы.
Мотор взревел громче, и машина тронулась с места.
У меня замерло сердце. Я зажмурился, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами. Броневик медленно двигался по дорожке училищного городка, иногда притормаживал, иногда разгонялся, раскачивая нас на скамье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20