В ту п
ору я был полковником и не мог серьезно влиять на глобальное устройство
армии. Но меня поддержала группа молодых талантливых офицеров. И Совет б
ыл вынужден рассмотреть мое предложение. Но в его реализации мне отказал
и. Совет счел меры, которые я предлагал, совершенно недопустимыми. Я писал
в рапорте о том, что нужно так строить обучение бойцов, чтобы каждый из них
чувствовал себя необходимым для общего дела, чувствовал себя Человеком
. Главное, жестоко пресекать любую грубость и некорректность по отношени
ю к новичкам и вообще бойцам. Любой инструктор, позволивший себе грубое с
лово в разговоре с курсантом, должен был попасть в тюрьму или быть изгнан
ным из армии. Те, кто тогда сидел в Совете, сочли нереальным «цацкаться с к
аждым бойцом», как мне написали в ответе на рапорт. Кроме того, я предлагал
отменить систему «звание-должность». Другими словами, если раньше кома
ндовать, например, взводом мог только сержант, то теперь им мог командова
ть и рядовой, причем сержант мог оказаться у него в подчинении. Для офицер
ского состава это стало просто потрясением. Никто раньше не мог представ
ить лейтенанта, сидящего в окопе как рядовой или ефрейтор. Кроме того, тог
да были сильны традиции родственного покровительства, когда, давая свои
м сыновьям офицерские звания, отцы помогали им сделать офицерскую карье
ру, не подвергаясь опасности. Второе мое предложение заключалось в том, ч
тобы подкорректировать Конституцию и закрепить в ней неприемлемость п
ринудительного набора в армию. К тому моменту принудительный набор прои
сходил в случае войны. Но моя логика была такова: если государство имеет а
рмию из добровольцев, значит, граждане готовы умереть за него. Если же в ег
о армию никто не идет, то стоит ли защищать такое государство? Третье пред
ложение касалось совместной военной службы женщин и мужчин. До этого соз
давались раздельные женские и мужские батальоны. Главное сопротивлени
е в этом вопросе мне оказали представители космического флота, которые п
очему-то считали, что женщины на кораблях Ц к несчастью. И рапорт был отк
лонен. Тогда офицеры, поддерживающие меня, подняли своих солдат на бунт. П
оловина армии оказалась на моей стороне. Генштаб благоразумно решил не д
опустить гражданскую войну и провести в жизнь предложенную мною реформ
у. Поначалу многие военные противились, но потом эта реформа стала счита
ться одним из величайших военных достижений Федерации. Армия превратил
ась в своего рода элитный клуб, вступить в который мог каждый, но, чтобы уд
ержаться в нем, следовало иметь высокие моральные качества. Именно поэто
му солдаты Федерации никогда не отступали и не сдавались в плен. В армии б
ыли утверждены либеральные уставы, отменено дурацкое правило «команди
р всегда прав». Каждый солдат Федерации сознавал свою значимость и свою
силу и никому не позволял оскорблять себя. И в армии уважали сильных люде
й, тех, кто идет прямой дорогой, не ища обходных троп и легких путей. Те, кто
готов был поступиться честью, чтобы просто выслужиться, долго не задержи
вались. Оскорбление от равного или младшего по званию еще считалось возм
ожным стерпеть, если виновник принесет извинения и попросит мира. Но есл
и боец оставлял без возмездия оскорбление от старшего по званию, то он с п
озором изгонялся из армии. Такое оскорбление можно было смыть только кро
вью. Для этого в моем рапорте имелся особый пункт. Я предлагал после почти
полутысячелетнего забвения восстановить дуэли. И они были восстановле
ны. На дуэль можно было вызвать любого, кто оскорбил тебя. Если он не прини
мал вызов, то также изгонялся из армии. Если принимал, то дуэль, как правил
о, велась до гибели одного из участников. В истории Федерации произошло н
е более двух тысяч дуэлей, и мне приходилось быть секундантом на восьми. П
рисутствовать на дуэли, кроме судьи, самих дуэлянтов и секундантов, никт
о не мог. ВидеоЦ и другая съемка также запрещались. В крайнем случае, с со
гласия обоих дуэлянтов, на дуэли могли присутствовать не более четырех п
осторонних лиц. Несмотря на редкость дуэлей, они являлись сдерживающим ф
актором в отношениях между бойцами.
Ц Я вот до сих пор не понимаю, Ц неожиданно сказал Нефедов, Ц как вы отв
ажились фактически на государственный переворот? Ведь умереть в бою Ц э
то одно, а погибнуть, считаясь изменником, Ц другое. А вас вполне могли на
звать таковым, если бы не разумные действия Генштаба.
Ц Могли. Но и ставка при выигрыше была высока. Понимаешь, до той реформы я
условно делил военных на две группы: тех, кто учился в тренировочных лаге
рях, и тех, кто обретал опыт на войне. Первые обучались в соответствии с ус
тавами, и инструкторы зачастую наказывали своих подчиненных физически
ми нагрузками за то, что порой и не являлось провинностью. Лишний вопрос
Ц и могли послать подтянуться двадцать раз на перекладине. Это явно не с
пособствовало развитию творческого мышления, без которого никакую вой
ну не выиграть. Мне рассказывали один любопытный случай, довольно красно
речиво показывающий, какие порядки тогда царили в армии. Два солдата бро
сили окурки прямо рядом с казармой. Это заметил старшина. Так вот он прика
зал им взять в медсанчасти носилки, положить один окурок на них и вынести
за несколько километров. Потом им пришлось бежать обратно в часть за лоп
атами Ц старшина заставил их выкопать яму глубиной и шириной в метр, а дл
иной в два, потом положить туда окурок и засыпать яму. Затем он их послал с
носилками за вторым окурком, и они вынуждены были копать и вторую такую я
му.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29