— Видела ли ты, как вышеозначенное чудо в перьях, сидя на насесте, совращало невинную гоблинскую девушку?— Не видела, — твердо возразила Айви.— Ух ты какая! — взъярился Горби.— Он ее просто поцеловал, — добавила принцесса. — Папа с мамой все время целуются, когда думают, что я не вижу.— Завле-ек, опу-у-тал, — удовлетворенно загудел суд.— Никого он не опутывал, — возразила Айви. — Он же птица, а не путана.— А ТЕПЕРЬ ПУСТЬ СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ САМ ОБВИНЯЕМЫЙ, — провозгласила Глори.— Это не по правилам! — взревел папа Горби. — Не дам надругаться над законом. Да он просто не может...— Неужели, обвиняемый? — усмехнулась Глори. — Неужели ты не способен ругаться?И тут Гарди выдал такую руладу, что ближайшие растения мгновенно завяли и земля вокруг задымилась.— Вот о-отец, — покраснев до ушей и слегка заикаясь, повернулась Глори к судье. — Разве это не ругань?Горби, который и сам прослушал коленце с какой-то зачарованной улыбкой, пробурчал: — Ну что ж, ругаться гарпии действительно мастаки, не отнимешь.— Судья берет назад утверждение, что обвиняемый не умеет ругаться, — весело объявила Глори. — А раз так, я, со своей стороны, имею право обратиться к обвиняемому. Обвиняемый, целовал ли ты когда-нибудь гоблинских девушек?— Одну целовал, — признался Гарди.— Раскололся, преступник! — возликовали гоблины. — Ну, теперь приготовим веревочку...— А с какой целью ты, обвиняемый, целовал вышеозначенную девицу? Дальше-то что намеревался с ней сделать? — отнюдь не собиралась сдаваться Глори.— Я намеревался на ней жениться и увезти к себе, чтобы дать ей более счастливую жизнь.— Наглец! — взъярился Горби. — Казнить тебя мало! Надо бы что-нибудь похуже!— Вспомни, папа, — невинным голоском заявила Глори, — ты всегда говорил, что хуже смерти только одно — семейная жизнь.В толпе присяжных сдавленно захихикали. Горби единым взглядом утихомирил весельчаков.— Суд продолжается! — рявкнул он.— Думаю, мне больше нечего сказать, — промолвила Глори. — Уступаю место защитнику.Хамфгорг выступил вперед со связанными за спиной руками — а дракон тем временем грыз и грыз и достиг уже немалых успехов.Айви не сомневалась — Хамфгорг найдет выход из самого трудного положения. Ее уверенность передалась мальчику, и он сделался величественным и уверенным, несмотря на связанные руки. Шепоток сомнения пробежал среди присяжных. Мальчишка, щенок, ничего страшного... Они и представить не могли, что их ждет.— Скажите мне, господа присяжные, и ты, господин судья, есть ли в своде законов закон, запрещающий браки между гарпиями и гоблинами? — спросил Хамфгорг. Спросил, конечно, так, для красного словца. Войдя в роль знаменитого адвоката, мальчишка обрел и прославленное адвокатское красноречие. Айви одобрительно кивала. Она знала толк в разговорах, хотя, если бы ее сейчас спросили, почему красноречие, а не желто... или, допустим, сыне... она вряд ли бы ответила.При слове «закон» гоблины схватились за животы от смеха. Они просто плакали от гогота и ржания.— Воистину неприличный взрыв веселья, с которым был встречен мой вопрос, наводит на мысль, что никакого закона нет, — учтиво заметил Хамфгорг. Рыцарь обязан быть учтивым, и грубый смех невеж и невежд для него все равно что шум ветра. — История знает множество подобных браков, — продолжал он. — Каждый из вас, господа присяжные, может взять в жены гарпию, если, конечно, пожелает.Смех грохнул с новой силой. Взять в жены гарпию! Ой, не могу! Ой, уморил! Даже петушки шарахаются от этих старых мочалок!— А девушка из племени гоблинов может, если пожелает, стать женой гарпия, — блестяще завершил Хамфгорг. — Состава преступления, а тем более повода для казни здесь нет и быть не может. Поэтому суд должен быть отменен, а обвиняемый оправдан и освобожден. — Гоблины сразу помрачнели.— Бред собачий! — прорычал Горби. — Жениться на гарпии? А на зомби часом нельзя жениться?— Нет закона, запрещающего... — настаивал Хамфгорг. — Поэтому Гарди не может быть наказан...— А вот и может! — кричал Горби. — Наказан за похищение и совращение моей невинной дочурки. — Гоблины захлопали в ладоши.Айви понимала, что дело плохо, но продолжала, твердо продолжала поддерживать Хамфгорга. Все получится, молча уверяла она его. После самой темной темноты, после ночи, наступает рассвет, самая светлая светлота. И Стэнли уже наполовину освободился. Скоро совсем освободится и такого тут напустит дыма и пара, такого жара задаст противным гоблинам.— Я ВЫЗЫВАЮ ОБВИНЯЕМОГО В КАЧЕСТВЕ СВИДЕТЕЛЯ, — объявил Хамфгорг.— Птичка уже обгадила себя, — пробурчал Горби. — Пусть еще добавит, не помешает.— Птич... — начал Хамфгорг. — Обвиняемый, — сразу исправился он, — скажи, обвиняемый, говорили ли вы раньше о таком вопросе, как брак, с пострадавшей, то есть с этой вот гоблинской девушкой?— Говорили, — кивнул Гарди.— Разговор завел ты?— Пожалуй, она. Я и сам собирался, но она меня опередила.Горби насупился, но промолчал.— И ты принял предложение?— А как же, конечно, принял. Я был глубоко польщен. Такая девушка, с такими ножками...Хамфгорг повернулся к суду. Суд пожирал глазами ножки пострадавшей.— Прошу присяжных обратить внимание: она сделала предложение обвиняемому. Если кто-то здесь, как вы считаете, достоин наказания, то отнюдь не...— Нет! — воскликнул Гарди. — Не смей обвинять ее! Она чиста! Не хочу свободы такой ценой. Я виноват, меня судите.— Вот и молодчина, — закивал Горби, обрадованный признанием.— Подзащитный, ты отказываешься от прежних показаний? — спросил Хамфгорг, внимательно глядя на гарпия.— Нет, зачем же... — удивился гарпий.— Тогда ты свободен, — сказал защитник, потом вспомнил о веревках, смутился и добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99