Лахесис рассмеялась. И вдруг Мима определил это не дававшее покоя сходство: он знал человека, который смеялся точно так же!
— Вот это быстро бы положило конец войне, правда?!
— Ты не из Ирландии? — спросил Мима.
Она с удивлением посмотрела на него:
— Эта ипостась — да. Конечно, теперь я обслуживаю более широкий круг клиентов. А почему ты спрашиваешь?
— Я знал одну женщину из Ирландии, красивую и хорошую женщину, и твои волосы, твое лицо… Мне кажется, в молодости ты была очень похожа на нее.
— С тех пор как состою в этой должности, я перестала верить в совпадения, — ответила Лахесис. — А не приложил ли руку к твоему назначению Сатана?
— Он помог убрать предыдущего Марса, если ты это имеешь в виду. Но в том, что выбор пал на меня, он участия не принимал.
— Ты уверен? А как случилось, что именно в то время ты был готов принять нынешнее место?
— Меня разлучили с возлюбленной из-за внезапного изменения политической ситуации, и… — Мима осекся. — Неужели Сатана политиканствует?
— Неужели рыба плавает? — Лахесис пристально взглянула на него. — А та женщина, с которой ты был знаком… Она пела?
Мима воздел руки.
— Я никогда не слышал более прекрасной музыки. У нее была маленькая арфа…
— Орб!
— Орб, — согласился он. — Ты знаешь ее?
— Я — ее мать.
Мима остолбенел. Теперь все стало понятно: волосы, черты лица, манера говорить и смеяться были одинаковы что у матери, что у дочери. Но какое поразительное совпадение — встретиться с матерью своей бывшей возлюбленной!
Совпадение?
— Ты сказала, что не веришь в совпадения, — пропел он, — потому что сама устраиваешь многое из того, что смертные считают совпадениями. Другие поступают так же?
— Они не должны этого делать, однако один делает.
— Сатана.
— Сатана, — подтвердила Лахесис. — Мне кажется, что здесь снова без него не обошлось. Какие у него могли быть причины, чтобы ты занял эту должность?
— Мне ничего не приходит в голову, разве что моя неопытность, которая могла быть ему на руку.
— Но ты знаком с моей дочерью.
— Я любил твою дочь. Обстоятельства разлучили нас, и теперь я люблю Восторг. Я этого не хотел, и Орб в том не виновата. Здесь… — Он пожал плечами. — Так случилось.
— А Орб любила тебя?
— Да. Но она понимала, почему я должен покинуть ее, и думаю, что теперь у нее уже своя жизнь. Она была… она чудесный человек.
— А может, Сатана ревновал к тебе?
Мима рассмеялся:
— С какой стати?
— Потому что моя дочь любила тебя.
Эти слова отрезвили Миму.
— Сатана… Орб интересовала его?
Лахесис поджала губы:
— Возможно, по своей обычной злокозненности. Сатана… в общем, некогда он весьма интересовался мною, когда я была молода и привлекательна. Говорили даже, будто я была самой красивой женщиной своего поколения, а мужчин такого рода вещи волнуют. Об Орб можно было бы сказать то же самое, а кроме того, по отцовской линии она унаследовала феноменальный музыкальный талант. Сатана пытался помешать ей получить арфу, а ее двоюродной сестре Луне…
— Луне!
— Моей внучке.
— Твоей…
Лахесис улыбнулась:
— В молодости я родила отца Луны, а потом Орб. Это все сложно. Мы воспитывали обеих девочек вместе, и они были как две сестры. Теперь…
— Но Луна не похожа на Орб! Они красивые женщины, но жесты, фигура, волосы…
И все же, говоря это, Мима понял, что те обладали сходством, поэтому-то Луна казалась ему знакомой.
— Луна покрасила волосы в каштановый цвет и выбрала другую жизнь. Это тоже трудно объяснить. Во всяком случае, Луне предназначено воспрепятствовать главному плану Сатаны захватить всю власть на Земле, и тот изо всех сил пытается уничтожить ее. Но Луне покровительствует Танатос, и Сатане приходится действовать осмотрительно. Орб между тем не защищена, так что он вполне может злоумышлять против нее, чтобы оказать давление на меня и Луну. И — как ни неприятно говорить об этом — у Сатаны к Орб может быть и определенный личный интерес, поскольку, видимо, в какой-то мере она принадлежит к такому типу женщин. Впрочем, конечно, это может быть лишь уловка. Так или иначе, если какая-то из моих догадок справедлива, Сатана мог невзлюбить мужчину, на которого Орб обратила внимание, и избавиться от него.
Мима был поражен.
— А мог… мог ли Сатана подстроить так, чтобы принц был убит?
— Без всякого сомнения. Сатана способен причинить зло любому человеку, не защищенному другой инкарнацией.
— Причиной нашей разлуки с Орб стала безвременная кончина моего брата,
— пропел Мима, дрожа от негодования. — Он должен был стать раджой; а когда он умер, мне пришлось занять его место. Поэтому у меня отняли Орб и — против моей воли — дали Восторг. Моя любовь к ней…
— Неудивительна, — проговорила Лахесис. — Восторг очень хорошенькая.
— А ты хотела убить ее! — пропел Мима, вдруг разозлившись.
— Нет. Я блефовала, чтобы добиться своего.
— И добилась! Я не позволю обижать Восторг.
— А Орб — если Сатана угрожает ей — сейчас…
Мима развел руками:
— Мои чувства к ней не переменились, когда я полюбил Восторг. Я… буду уязвим.
— Ладно, не огорчайся. Я слежу за нитью Орб. Сатана не сможет действовать напрямую, чтобы я не узнала, и даже если я не сумею защитить ее, помогут другие инкарнации. Подозреваю, что Сатана выбрал окольный путь: пытался использовать тебя, дабы причинить ей вред. За твоей нитью я не наблюдала, а уж за нитью твоего брата и подавно.
— И Сатана еще прикидывался моим другом! — скрипнул зубами Мима.
— Это на него похоже. Никогда не верь ему; он всегда строит какие-нибудь козни.
— Но если он разлучил меня с Орб… зачем ему пытаться отнять у меня также Восторг?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98