– Может, и не любая, – ухмыльнулся Стрейджен, – но дама моего сердца – совершенно особенная женщина.


***

– Но их же так много, У-лав, – просительно говорил Блокв. – Они не заметят, если пропадет один.
– Обязательно заметят, Блокв, – терпеливо объяснял Улаф огромному, покрытому бурой шерстью троллю. – Люди не такие, как олени. Они внимательно следят за всем стадом. Если ты съешь одного из них, остальные поймут, что мы здесь. Лучше поймай и съешь собаку.
– Собака – хорошая еда?
– Не знаю. Съешь и скажи мне, хорошая или нет.
Блокв что-то проворчал и грузно присел на корточки.
Состояние, которое Гхномб называл «расколоть пополам мгновение», вызывало диковинные явления. Яркий полуденный свет потускнел, превратившись в сумеречный, и жители Супаля передвигались по улицам странными быстрыми рывками. Бог еды заверял их, что, поскольку сами они будут находиться только в небольшой частице каждого мгновения, они станут практически невидимыми. Улаф заметил в этом объяснении гигантскую логическую прореху, однако вера в то, что колдовство сработает, успешно одолевала всякую логику.
Вернулся Тиниен, на ходу качая головой.
– Их невозможно понять, – сообщил он. – Я сумел расслышать слово-другое, но все прочее – сущая неразбериха.
– Он опять говорит птичьими звуками, – пожаловался Блокв.
– Говори на языке троллей, Тиниен, – сказал Улаф. – Ты заставляешь Блоква нервничать.
– Я забыл, – признался Тиниен, переходя на чудовищное наречие троллей. – Я… – он замялся. – Как сказать, что я хотел бы не делать то, что сделал? – обратился он к их косматому спутнику.
– Такого слова нет, Тин-ин, – отвечал Блокв.
– Можешь ты попросить Гхномба сделать так, чтобы мы понимали, о чем говорят люди? – спросил Улаф.
– Зачем? Для чего это нужно? – безмерно удивился Блокв.
– Если мы узнаем, что они говорят, мы узнаем, кого из этого стада нам нужно выслеживать, – пояснил Тиниен. – Мы найдем тех, кто знает, где злые люди.
– Разве они все этого не знают? – изумленно спросил Блокв.
– Нет, не знают. Только некоторые.
– Люди очень странные. Я поговорю с Гхномбом. Может быть, он поймет. – Тролль поднялся, нависнув над ними. – Я поговорю с Гхномбом, когда вернусь.
– Куда ты идешь? – вежливо спросил Тиниен.
– Я голоден. Я съем собаку. Потом я вернусь и поговорю с Гхномбом. – Он помолчал. – Я могу принести собаку для вас, если вы тоже голодны.
– Э-э… нет, Блокв, спасибо, – поспешно ответил Тиниен. – Я сейчас что-то не голоден. Впрочем, хорошо, что ты спросил об этом.
– Мы сейчас в одной стае, – пожал плечами Блокв. – Так делать хорошо. Правильно. – И он косолапо зашагал по улице.


***

– На самом деле это не так уж далеко, – говорила Афраэль сестре, когда они вместе с Ксанетией ехали из долины, где стоял Дэльфиус, к Диргису, городку в Южном Атане, – но Эдемус все еще не слишком охотно помогает нам, так что лучше мне не забывать о хороших манерах. Он бы мог оскорбиться, если бы я начала плутовать с расстоянием там, где живут его дети.
– Прежде ты никогда не употребляла этого слова, – заметила Сефрения.
– Должно быть, влияние Спархока, – отозвалась Богиня-Дитя. – Это весьма полезное слово. Оно маскирует вещи, о которых мы предпочитаем не говорить при посторонних. В Диргисе мы будем достаточно далеко от долины дэльфов, и уж там я смогу плутовать, сколько мне заблагорассудится.
– Как ты полагаешь, Божественная, много ли времени займет у нас дорога в Натайос? – спросила Ксанетия. Дэльфийка вновь изменила цвет волос и кожи и приглушила сияние, чтобы скрыть от посторонних глаз свою истинную сущность.
– Несколько часов, не больше, – пожала плечами Афраэль, – реального времени, конечно. Я не умею прыгать с места на место, подобно Беллиому, но при необходимости могу перемещаться довольно быстро. Если понадобится поспешить, я отнесу вас в Натайос по воздуху.
Сефрения содрогнулась.
– Мы не настолько спешим, Афраэль. Ксанетия озадаченно взглянула на свою стирикскую сестру.
– Ее тошнит от полетов, – пояснила Афраэль.
– Вовсе нет, – возразила Сефрения, – я просто пугаюсь до полусмерти. Это ужасно, Ксанетия. За минувшие три столетия я летала с Афраэлью раз пять и всякий раз потом несколько недель приходила в себя.
– Я ведь все время говорю тебе, Сефрения, что не надо смотреть вниз, – сказала Афраэль. – Если бы ты просто смотрела на облака, а не на землю, все было бы гораздо проще.
– Я ничего не могу с собой поделать, Афраэль, – отвечала Сефрения.
– Неужто это и впрямь так страшно, сестра моя? – спросила Ксанетия.
– Ты и представить себе не можешь, Ксанетия, насколько страшно. Когда скользишь в пустоте, а под ногами у тебя только пять тысяч футов воздуха… Это чудовищно!
– На сей раз я устрою все по-другому, – заверила ее Афраэль.
– Я немедля начну сочинять благодарственную молитву.
– Переночуем в Диргисе, – сказала Афраэль, – а с утра выедем в Натайос. Мы с Сефренией спрячемся в лесу, Ксанетия, а ты отправишься в город на разведку. Если мама там, мы очень скоро покончим с нашей общей бедой. Едва Спархок будет точно знать, где она, он обрушится на Скарпу и его родителя, точно мстительная гора. От Натайоса после этого и развалин не останется – только большая дыра в земле.


***

– Он действительно видел их, – говорил Телэн. – Он слишком подробно их описал, чтобы это была выдумка.
Юный вор только что вернулся из путешествия по злачным кварталам Бересы.
– Что он за человек? – спросил Спархок. – Дело слишком важное, чтобы полагаться на случайные сплетни.
– Это дакит, – отвечал Телэн, – бродяга из Джуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173