Вот тогда-то я и протрезвел окончательно, и повинуясь первому
ясному велению разума от души врезал бывшему приятелю в челюсть. Впрочем
речь шла скорее не о разуме, а чувствах, которые я испытал, поняв, что
меня обвели вокруг пальца и разорили. Потом меня скрутили охранники и
бросили в подсобное помещение. Расчет их был прост - пока я окончательно
протрезвею и приду в себя, выходные уже пройдут, и я никому не смогу
ничего доказать. Формальным владельцем груза станет Гнилой Бен. Но эти
подонки заблуждались, если думали, что я буду мирно сидеть взаперти и
оплакивать свои потери. Я принял две таблетки "соберса", которые всегда
ношу с собой, и окончательно протрезвел. Выбить оконную раму тоже не
составило особого труда. Настоящие трудности начались потом.
Как я уже упоминал, казино располагалось посреди пустыни, и выбраться
отсюда можно было только на машине или "вертушке". То, что угнать машину
будет невозможно, я понял как только взглянул на ярко освещенную и
охраняемую злющими овчарками автостоянку, окруженную к тому же колючей
проволокой. Вертолетов с включенным зажиганием без пилотов, которыми
буквально кишат шпионские фильмы, я тоже не обнаружил. Единственная
винтовая машина, стоявшая чуть поодаль, уже готовилась к взлету, но возле
нее толпилось пол-дюжины вооруженных молодцов. Я не сомневался, что люди
Бена схватят меня сразу же, как только я себя обнаружу.
И тогда я решился на отчаянный поступок - пошел через пустыню пешком.
Хотя ночью это не показалось мне безумством. Было даже немного прохладно,
и я ежился от упругого, бодрящего ветра, дующего с моря.
С восходом солнца ситуация быстро изменилась. Ветер подул со стороны
пустыни, началась удушающая жара, и местное светило обрушило на мою бедную
голову раскаленные лучи.
Только к полудню я вышел на блестящую ленту скоростного шоссе. Зыбкое
марево колыхалось по обе стороны дороги, слегка покачиваясь с каждым
порывом горячего ветра. Организм к тому времени потерял всю возможную
влагу, и казалось, что ветер сдувает с меня уже не пот, а последний слой
сухой кожи, под которым скоро обнаружится живая плоть.
Чуть поодаль от дороги под еле обозначенной тенью псевдомарсианского
ракитника я с удивлением обнаружил туземца, сидящего на свернутом в кольцо
чешуйчатом хвосте. Перед ним на небольшом складном столике стояли
несколько бутылок с местными напитками - как освежающими, так и
горячительными. Я с трудом доковылял до странного торговца и произнес
стандартную ритуальную фразу приветствия, которой меня научили еще при
подлете к планете. Тогда стюард доверительно шепнул мне, что без этой
фразы опасно заводить разговор с местными жителями вдали от человеческих
мест обитания. Однако на туземца моя вежливость не произвела особого
впечатление - он эхом повторил приветствие на скрипучем "линкосе" и
выжидательно уставился на меня всеми своими четырьмя выпуклыми глазищами.
И тут до меня дошло, что он безусловно рассматривает меня в качестве
потенциального покупателя.
- Интересно, что он тут делает? - мелькнуло у меня в голове. - Вокруг
ни души, а я оказался в этом месте совершенно случайно.
И тем не менее фасеточные глаза туземца светились призывным светом,
выражая радость от предстоящего обслуживания посетителя.
Я пробежал глазами по небогатому выбору напитков. Вид 60-градусной
огненной воды, производимой посредством перегонки плодов Бешеной Тыквы,
заставил меня содрогнуться. Наличие в коктейле именно этого зелья, как я
теперь припоминаю, во многом способствовало моему появлению в центре
здешней пустыни. Спирт в такую жару? О, нет, я не самоубийца! Местное вино
вдвое меньшей крепости, хотя и выглядело достаточно привлекательно, тоже
не вызвало у меня энтузиазма. Я остановил взгляд на продолговатой,
причудливой формы бутылочке с прохладительным напитком. "Фиеста" -
прочитал я по складам надпись на этикетке. Кажется Мэтт говорил мне что-то
интересное об этом пойле, очень популярном у аборигенов, но вот что
именно? Не помню...
Товар был явно самодельный или по крайней мере контрабандный, на что
указывало полнейшее отсутствие обязательных штампов таможенной и
санитарной службы Ареса, а следовательно качество напитка могло быть
любым, в том числе ниже всякой критики. Однако выбора у меня не было -
пить хотелось нестерпимо.
- Сколько? - я взял бутылку воды, чтобы получше ее рассмотреть, и
чуть не отдернул руку - настолько горяча она была.
Туземец молча пошевелил уродливыми губами, словно подсчитывая барыши
с предстоящей сделки, раздвинул пасть и прошепелявил:
- С вас 123 миллиона 521 тысяча 361 куббон, сэр.
- Что?!! - обалдело заорал я, не сразу вспомнив, что благодаря
бушующей на Аресе инфляции эта сумма в общем-то была вполне приемлемой для
бутылочки освежительного в центре пустыни, да и в кармане у меня еще
оставались две смятые полумиллиардные купюры. Впрочем, в переводе на
межпланетные деньги они стоили не более трех с половиной интеркредиток.
Единственное, чего я не смог понять за короткое время пребывания на
Аресе, так это полнейшее нежелание местных властей провести финансовую
реформу и привести курс местной денежной единицы "куббона" в более удобную
для расчетов форму.
По-видимому, местные жители обожали большие цифры и ни за что не
хотели лишать себя сомнительной чести поголовно считать себя
миллиардерами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9