И осекся, заметив дернувшуюся щеку
прозектора.
-- Шутка не из лучших сегодня... Утром таким же, примерно,
образом шутил дежурный санитар. Ван-Криппен. Он, видете-ли,
нашел,что пришло самое время напиться до зеленых чертей и молол
всякую чушь. Я подаю рапорт на мерзавца... Впрочем, это уже наши
проблемы...
-- Док, -- чуть более вежливо, чем это у него получалось
обычно, спросил Гвидо. -- Нас интересует ваше мнение -- не мог ли
Посол Окама находиться... под медикаментозным влиянием?
-- Это требует токсикологической экспертизы. Но внешних
признаков -- никаких. Удивительно другое -- смерть от шока при
тяжелом, но далеко не смертельном ранении. Может, окажи мы ему
помощь чуть раньше...
-- Зачем он принимал это, -- Кай поднял к глазам врача
упаковку "Гистамикса". Влияет это на психику?
-- Гм, сомневаюсь... Новейший гистаминомиметик... Пока --
редкость. Психотропным действием не обладает...
-- Ну а если некто проглотит в один присест всю упаковку?
Двадцать таблеток.
-- Потребуется медицинская помощь. Его разнесет... Я имею
ввиду -- это вызовет мощный отек. Но не помешательство.
-- А покойный выглядел как обычно?
-- Не встречался с ним при жизни. Затрудняюсь ответить вам...
-- Это не могло быть связано с последствиями перелома? У
покойного был перелом руки. Только, вот, не знаю -- какой.
Правда, относительно давно...
-- Вот переломов у трупа как раз не было -- ни старых, ни
новых. Мы сразу пропускаем э--э... поступивший материал через
компьютерный томограф и все виды травм регистрируются
безошибочно. В том числе и сросшиеся переломы. Я бы запомнил это.
Да и файл еще цел.
Не говоря худого слова, Гвидо отошел на шаг в сторону и стал
набирать на клавиатуре блока связи номер регионального медцентра.
-- А вообще-то, факт смерти не вызывал сомнений? -- сознавая
глупость вопроса, Кай постарался задать его стальным голосом.
-- Вас устраивают такие стандартные признаки, как остановка
дыхания, отсутствие пульса, охлаждение тела и трупное
окоченение... -- с большой долей яда в голосе, парировал явно
оскорбительное подозрение доктор Майер.
-- А энцефалограмма? -- вдруг блеснул неожиданными
познаниями Гвидо.
-- Подобное делается только, если факт смерти
оспаривается...
-- А почему до сих не произведено собственно вскрытие?
-- Видите ли, я счел подобный случай смерти от шока
достаточно редким и нашел возможным пригласить для консультации
известного эксперта в такого рода вопросах -- профессора Энке...
Он ожидает в моем кабинете. Профессор не смог прибыть ранее...
Позвольте, я приглашу его. Доктор вежливо зачирикал что-то в свой
блок.
Кай в который раз поймал себя на мысли о том, что посещение
заведений, подобных тому, в котором им приходилось пребывать
сейчас, вызывает у него вполне определенную последовательность
ощущений. Само пребывание в прозекторской, вид запрокинутых в
немом крике оскаленных ртов, спутанных, подобных морским
водорослям волос, неживая желтизна кожи и отверстые внутренности
глубоко подавляли его, но по выходе из обители смерти и тлена,
его наполняло всепоглощающее ощущение радости жизни, которого он
несколько стыдился. Каждая клеточка его организма радостно вопила
"Я живая!". Морг регионального отделения Интерпола был фактически
пуст, но все равно, Федерального Следователя тянуло наружу.
-- Из медцентра сообщают, -- негромко сказал Гвидо,
пошевелив в воздухе блоком связи, -- что пациенту Окама
четырнадцать месяцев назад была оказана помощь в связи с
переломом лучевой кости правой руки. При игре в поло. Помощь
оказал домашний врач покойного -- Ольгердт Нильссен...
Доктор Майер недоуменно пожал плечами:
-- Давайте обратимся к самому э-э-э... предмету
расследования... Тем более, что профессор Энке уже с нами, -- он
сделал вежливый жест в сторону появившегося из внутренних дверей
благообразного господина в безупречном халате.
-- Одну минуту, -- остановил его Кай. -- У меня здесь, в
вашей приемной ждет один свидетель... -- Он подошел к двери и
окликнул немедленно появившегося на зов сержанта.
-- Производится процедура опознания трупа Чрезвычайного и
Полномочного Посла Федерации Ли Окамы фигурантом по делу
четырнадцать триста тридцать восемь, сержантом вневедомственной
охраны Говардом Шрайбером, -- продиктовал он в регистратор. --
Напоминаю вам, сержант, что ваше свидетельство чрезвычайно важно
для следствия. Постарайтесь быть максимально обьективным...
Служитель набрал код на замке одной из многочисленных,
смахивающих на ниши крематория, дверок холодильника. Дверка
поднялась и плоское стальное ложе, на котором должен был
покоиться Чрезвычайный и Полномочный Посол, выскользнуло под
яркий свет хирургических ламп.
Оно было пусто.
-- Так, а где, собственно, труп? -- недоуменно спросил после
некоторой паузы сержант Шрайбер.
ГЛАВА 2 ДЕНЬ РАЗМИНУВШИХСЯ
1.
Капитан одного из крупнейших челночных рейдеров Федерации
был в гневе. Сама по себе Периферия, с которой ему по долгу
службы приходилось постоянно иметь дело, была далеко не
рассадником добрых нравов и законопослушания. Когда же экипаж
начинает импортировать столь необходимые в тех краях навыки
контрабанды и мздоимства в традиционно щепетильные в этих
вопросах пространства Системы, капитану частенько приходится
задумываться о судьбе своей лицензии на космическое судовождение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117