Дайте мне ваш телефон. Я
думаю, я смогу кое-что сделать. Есть один человек, он стоит больших денег,
но на него можно рассчитывать".
Через десять суток "Эльпидифорос" сообщил, что находится на траверзе
мыса Финистерре и готов принять людей и груз. Это обошлось в три с
половиной миллиона. Погрузкой руководил Дэд Борроумли и Мартин Кэйрд-сын.
"Этот парень на свободе гораздо полезнее, чем в тюрьме, которую нам
заводить не ко времени", - сказал Спринглторп. "Хорошо, - ответил
Куотерлайф. - Он и Борроумли". Пара выглядела причудливо, но распоряжалась
напористо: в три дня на борту танкера был смонтирован перекупленный у
норвежцев комплект электроники для подводного бурения и установлены
сбрасыватель и стеллажи для термобомб.
Хараламбос на все это согласился, он поставил только одно условие:
все работы ведутся островитянами, из них же формируется команда танкера, а
прежняя команда, за исключением старшего механика и штурмана-радиста, тоже
совладельца корабля; снимается с борта. "У вас там уран. Нам троим не
понять, но ваши моряки - это семейные и не очень знающие люди, мистер
Кэйрд. Мы все земляки или родственники, иначе нам нельзя работать. И если
кто-нибудь из них пострадает, вина ляжет на меня, и все очень осложнится.
Мы отлично понимаем: когда мы кончим дело, прежнему конец, мы станем
слишком заметны. Ну что ж. Когда-то надо кончать. И лучше так, чем иначе.
Мы трое идем на это сознательно. Но наши люди - они здесь ни при чем".
Два десятка вертолетов кружились над Атлантикой, как пчелы. Чтобы
сократить маршруты, Хараламбос прижался чуть ли не к самому трясущемуся
наползающему берегу. Еще сутки, и двести тридцать тяжких вольфрамовых
шаров, начиненных ураном в графитом, угнездились в цистернах танкера,
давным-давно забывших, что такое нефть.
А что они помнят, эти цистерны? Спринглторп вздохнул. Отец Фергус
пытался деликатным образом дознаться. Следы круто повели во тьму, где люди
исчезают без следа. А господин Баркарис, спустившись вместе с Борроумли в
недра корабля проверить крепление груза, неожиданно спросил с белозубой
улыбкой, много ли еще у островитян любопытных не в меру мальчиков. "Очень
мало, - ответил Борроумли. - Практически больше нет". - "Это правильно, -
кивнул Хараламбос и тут же переменил разговор. - Так вот это и есть
атомные бомбы? - спросил он. Шестиметровые серые шары мрачно казали сизые
шрамы неумелой поспешной сварки. - Ах, это не бомбы. А переделать их в
бомбы можно?" Узнав, что проще начать заново, капитан еще раз улыбнулся,
повернулся на каблуках и начал педантично проверять трос за тросом. "Дело
знает", - кратко отозвался о нем Борроумли, но каким это было сказано
тоном!
В тот же вечер в кабинете Памелы Дэвисон состоялось последнее
совещание перед вылетом Левковича на танкер.
- Мы наметили для перфорации пятнадцать точек. Вот здесь, здесь и
здесь, - говорил Левкович, тыча в карту красным карандашом. - Слава
аллаху, здесь, судя по стратиграммам, довольно близко к поверхности
магматический очажок. Вам везет. Не бог весть что, но для нас хватит. И
пилюль должно хватить. От точки до точки - двадцать миль, неполных полтора
часа ходу. Начинаем здесь. Тут хорошая впадина в дне. Пойдем вот сюда, по
дуге к южному краю скального плато. И назад по хорде на второй заход. Один
круг - около полутора суток. Я думаю, после седьмого круга, где-то на
двенадцатый день, кое-что прорежется. Тогда и публикуйте сообщение.
- А если ничего не выйдет? - мучительно выдавил Мартин Кэйрд.
- На вашем месте я бы лучше думал, как сделать, чтобы вышло, -
отчеканил Левкович. - По расчету, я должен бросить следующий шарик в ту же
точку дна через тридцать, максимум через тридцать пять часов, иначе
горячий ствол может закрыть тромб. Норвежская станция наводку обеспечит,
она трехканальная; большего запаса надежности могут требовать только
капризники, я к ним не отношусь. А вот эта ваша темная посудина... Корабль
должен пройти без остановки до пятнадцати тысяч километров со средней
скоростью шестнадцать с половиной узлов. Около двадцать суток непрерывного
хода. Вы уверены, что хараламбосова бочка из-под керосина на это способна?
Хорошо, что господин Баркарис не слышал этих оскорбительных слов.
"Эльпидифорос" работал как часы, на двадцати шести узлах. Иначе и быть не
могло. Хараламбосу по его делам нужен был не корабль, а марафонец и
вдобавок рекордсмен. Как бы иначе он мог предложить его, скажем, в
качестве вертолетоносца во время гражданской войны на островах Бакалажу -
удачная авантюра шестилетней давности, составлявшая предмет его
профессиональной гордости.
- А дозаправка? - не унимался Левкович. - Если мы станем посреди
океана без капли мазута, вот тогда действительно ничего не выйдет. Вы
позаботились о дозаправке танкера топливом?
"Это моя забота", - сказал Баркарис во время переговоров с Кэйрдом.
Дважды за время рейса танкер отклонялся от курса и выходил по радиопеленгу
к огромным пластиковым поплавкам с горючим, одиноко болтающимся посреди
моря. Кто, на чем и когда доставлял эти пузыри с мазутом, - это никого не
касалось. "С вас достаточно знать, что это обходится мне в копеечку,
мистер Борроумли, - заявил Баркарис. - Или вы решили, что я шкуродер,
сграбастаю ваши миллионы сам и сам профинчу их по кабакам? Если решили, то
напрасно. Я больше романтик, чем шкуродер. Мне скучно было б жить так, как
вы прожили свою жизнь, суперкарго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38