Или сантехник. А может, и плотник: из
инструментального ящика стамеска в небо вонзилась, которую за маяк приняли,
- в Мадриде, небось, видна.
"С кем воевать-то? - дрожат богатыри. - С этим?..."
- Смываться надо, - шепчет Христофоров боцман.
Но поздно.
Чуткий Атлантище шепот услышал, обернулся, взглянул на "Всеволода
Вишневского" сверху вниз, сверкнул на солнце моноклем - этот прожектор
посильней волшебного зеркальца будет - слез со стремянки, три шурупа в
пролив выплюнул. Поднялась от трех шурупов волна морская по самые трубы,
бросила "Всеволода Вишневского" на Гибралтар-скалу. Богатыри в крик:
- СОС! - кричат. - СОС!
Тут и сказке бы конец, но Атлантище пальцем корабль на плаву
придержал, пока вода не схлынула и всех обериутов с острова Обериос не
смыла. Не стало обериутов, сгинули аки обры. Развязал Атлантище узелок с
обедом, что жена приготовила. Разложил на скале пять жареных быков,
поставил тыщеведерную бутылищу "Атлантического портвейна красного" да
любимую атлантскую закусь - банку малохольных мексиканских кактусов, вроде
наших бешеных огурцов, но ядреней. Портвейну из горла отхлебнул, кактусом
похрустел, быка обглодал, кости в Гольфстрим забросил на радость жадным
акулам. Поднялась от тех костей волна океанская выше крыши, но Атлантище
"Всеволода Вишневского" от цунами ногой отгородил, прошла мимо волна, всех
гипербореев с Борейского полуострова смыла. Не стало гипербореев, сгинули,
аки обериуты. Сожрал Атлантище второго быка, червячка заморил, и уже не
спеша взялся за третьего.
- Кто тут у вас капитан Иван-дурак будет? - лениво спрашивает, глодая
бычью ногу.
- Ну, я! - с гонором отвечает Иван-дурак.
- Ты?! Да ну?! Да не может быть! "Гэ" ты, а не капитан. Это знать
надо: "гэ" у цивилизованных атлантов самое страшное ругательство.
- Зачем пожаловал, Иван-дурак?
Молчит Иван. Что отвечать Ивану? Приплыл, дескать, двигать Гишторию по
шпирали? Накручивать ее на ось "Этруссия - Эсэсэсэр - Атлантида"?
Доел Атлантище четвертого быка, так и не дождался ответа. Икнул -
будто гром отдаленный пророкотал в поднебесье. Успокоил икоту глотком
портвейна. Последнего быка есть не стал, возложил бычью тушу на корму
корабля. От такого перегруза "Всеволод Вишневский" нос к облакам задрал, а
корму опустил в пучину морскую.
Хороший знак: провиантом делится. Наелся, значит. Сытый - не злой; а
все равно страшно.
Уравновесили богатыри быка на палубе, ждут - чего дальше будет?
А Атлантище поковырял в зубах заостренным бревном и стал учить
Ивана-дурака уму-разуму:
- Чего дрожишь, Иван? Не дрожи, не трону. Хочешь, значит, Ванюша,
угодить в Гишторию? Похвальное дело, но Гиштория, Ванек, - это неизвестно
как все было. ЧТО-ТО, конечно, БЫЛО, но неизвестно КАК. Запомни, Ванятка:
главное в жизни не "ЧТО", а "КАК". Главное, Ванюха, не содержание, а форма.
Все на свете "гэ", а интерес для Гиштории представляет только то, КАК это
"гэ" видоизменяется. Что было, то было; что будет, то будет; может, вообще
ничего не было и ничего не будет. И так бывает. Смирись, не думай об этом,
не бери в голову. Делай чего-нибудь руками, чтоб голова не болела. Всяких
дел много, а что именно делать - тоже не имеет значения, там видно будет.
Вот я - на обе руки мастер. Могу и плотником, и сантехником, и электриком.
Могу дифференциальное уравнение до ума довести, могу твой корабль на орбиту
забросить вместо спутника. Не бойсь, не заброшу. Могу и за бутылкой
сходить, и озонову дыру заштопать. Мною любую дыру затыкают. За три тысячи
верст киселя хлебать - всегда пожалуйста, хоть жена не довольна. А я ей -
молчи, дура!.. И ты, Иван, не будь дураком. Умей чего-нибудь. Не хочешь на
конвейере, или тачку катать - чини чего-нибудь. Или на бензоколонке. Они
там... - Атлантище ткнул пальцем в небо, - они там любят, когда Иван при
деле. Так им спокойней. Вот я - чиню-починяю, все умею... Все ушли, меня
оставили потолок держать. Последним кого оставляют? Ивана. А как же! На
Иване Земля держится. А не хочешь робить - отдохни. Ляж, полежи, они из
своего будущего не видят. А увидят - скажи: отдыхаю, обедаю, наблюдаю, как
оно есть в природе. Они поймут - наблюдатель. Тоже нужно. А часов не
наблюдай, на время не смотри - опасно. Да и время всегда одно - без пяти
минут чего-то. Ладно, мне пора. Бывай, Иван, больше не свидимся. Там,
наверху... - Атлантище опять ткнул пальцем в небо и попал в подплывавшую
черную тучку.
Сверкнула из тучки молния, попала в стамеску, Атлантище только плечо
отдернул.
- Там, наверху, так решили: барахтайтесь тут сами, хватит мне торчать
затычкой в чужой дыре. Сейчас побарахтаетесь... Бывай, Иван, здоров!
Допил Атлантище весь портвейн, ни капли богатырям не оставил (а в
тайне надеялись на ту каплю!). Инструментальный ящик на плечо водрузил, на
стремянку влез, дернул что-то там за черной тучкой, будто цепочку в
ватерклозете. Заурчала, забулькала черная тучка, расползлась, загремела,
зарокотала...
Поднялась из нее вода занебесная - дождь в ручьи превратился, ручьи -
в речные потоки. Уселся Атлантище поскорей верхом на стремянку, сказал
волшебное слово: "Ну!" и полетел по воздуху, махая створками, на Канальские
острова, благо рядом. Вошел там в Воздушный Замок, включил зажигание.
Взревели, загрохотали сорок тысяч техногенных циклопов, вышибли из планеты
Воздушный Замок, как пробку из шампанской бутылки. Поднялась Вода до самого
Неба; сошлись, закипели две Большие Воды - и не выдержала небесная
механика, подвела вселенская сантехника - прорвало во всевышнем
ватерклозете стяжку Пространства, вышибло клапан Времени, - распечатались
две Мировые Бездны, сразились две Сотворящие Силы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12