Через сад на переднем плане прошла
симпатичная девушка в коротком платьице по моде пятилетней давности, и
Харпур заметил, как некоторые журналисты сделали пометки в блокнотах.
Один из наиболее любопытных встал с места и обошел стекло, чтобы
заглянуть с другой стороны, но вернулся разочарованный. Харпур знал, что
сзади панель закрыта металлическим листом. Как определили власти,
выставление напоказ того, что происходило в доме, являлось бы вторжением в
личную жизнь старших Беннетов.
Бесконечно долго тянулись минуты, и разомлевшие от духоты репортеры
стали громко зевать. Откуда-то из первых рядов доносились монотонный храп
и тихое поругивание. Курить вблизи контрольной аппаратуры, от имени штата
жадно фиксировавшей изображение, было запрещено, и в коридор с сигаретами
потянулись группки из трех-четырех человек. Харпур услышал сетования на
долгое ожидание и улыбнулся - он ждал пять лет. А иногда казалось, что
даже больше.
Этого дня, седьмого июня, вместе с ним ждала вся страна. Но точно
время не мог назвать никто. Дело в том, что Эмиль Беннет так и не сумел
припомнить, когда именно в то жаркое воскресенье приехал он в дом
родителей за своим медленным стеклом. Следствию пришлось довольствоваться
весьма расплывчатым "около трех пополудни".
Один из репортеров - модно одетый, светловолосый и невероятно молодой
- наконец заметил сидящего у двери Харпура и подошел.
- Прошу прощения, сэр. Вы не судья Харпур?
Харпур кивнул. Глаза юноши на миг расширились, когда он осознал
важность присутствия судьи для готовящегося в печать материала.
- Если не ошибаюсь, вы вели слушание дела... Рэддола?
Он собирался сказать "дела Стеклянного Глаза", но вовремя
спохватился.
Харпур снова кивнул.
- Верно. Но я больше не даю интервью. Простите.
- Да, сэр, конечно. Понимаю.
Репортер быстрой пружинистой походкой вышел в коридор. Харпур
догадался, что молодой человек только что определил для себя, как подать
материал. Он и сам мог бы написать этот текст:
"Судья Кеннет Харпур - тот, кто пять лет назад вел спорное
"дело Стеклянного Глаза" по обвинению Эвана Рэддола, двадцати
одного года, в убийстве, - сегодня сидел на стуле в одном из
подвальных помещений полицейского управления. Этому сейчас уже
старому человеку нечего сказать. Железный Судья ждет, наблюдает,
терзается..."
Харпур криво улыбнулся. Он давно перестал испытывать горечь от
газетных наскоков и отказывался разговаривать с журналистами только
потому, что к этому эпизоду в своей жизни ему не хотелось возвращаться.
Харпур достиг того возраста, когда человек отбрасывает все
малозначительное и сосредоточивает силы на главном. Через каких-нибудь две
недели он будет волен греться на солнышке, любоваться игрой оттенков
морской воды и засекать время между появлением первой вечерней звезды и
второй. Если разрешит врач, он не откажется от капельки доброго виски, а
не разрешит - все равно не откажется. Будет читать, а может, и сам напишет
книгу...
Как оказалось, Эмиль Беннет определил время довольно точно.
В восемь минут четвертого Харпур и ждущие репортеры увидели
приближающегося с отверткой в руке Беннета. На его лице была смущенная
улыбка, как у многих из тех, кто попадал в поле зрения ретардита.
Некоторое время он возился с креплением, потом небо вдруг безумно
накренилось - стекло выбрали из рамы. Через секунду на изображение легло
коричневое армейское одеяло, и комната погрузилась во тьму.
Контрольная аппаратура защелкала, но тихие звуки заглушил гомон
спешащих к телефонам газетчиков. Харпур поднялся и медленно вышел вслед за
ними. Теперь можно было не спешить. Завернутое в одеяло стекло два дня
пролежит в багажнике машины, прежде чем Беннет соберется вмонтировать его
в оконную раму своей городской квартиры. И еще две недели оно будет
показывать повседневные события, которые происходили пять лет назад на
детской площадке во дворе дома Беннета.
Эти события не представляли ровно никакого интереса. Но в ночь на
двадцать первое июня на площадке была изнасилована и убита двадцатилетняя
машинистка Джоан Кэлдеризи. Также был убит ее приятель, автомеханик Эдвард
Джером Хэтти, двадцати трех лет, видимо, пытавшийся защитить девушку.
Убийца не знал, что за этим двойным преступлением наблюдает
свидетель. И теперь этот свидетель готовился дать точные и неопровержимые
показания.

Предусмотреть проблему было нетрудно.
С тех пор как в нескольких фешенебельных магазинах появилось
медленное стекло, люди задумывались: что произойдет, если перед ним
свершится правонарушение? Какова будет позиция закона, если подозрение
падет, скажем, на трех человек, а через пять или десять лет кусок стекла
о_д_н_о_з_н_а_ч_н_о_ укажет преступника? С одной стороны, нельзя наказать
невиновного, а с другой - совершенно недопустимо оставлять на свободе
злодея... Так вкратце писали журналисты.
Для судьи Кеннета Харпура проблемы не существовало. Меньше пяти
секунд понадобилось ему, чтобы принять решение. И он остался непоколебимо
спокоен, когда именно на его долю выпало подобное дело.
Это получилось случайно. В округе Эрскин было не больше убийств и не
больше медленного стекла, чем в любом другом, ему подобном. Собственно
говоря, Харпур и не сталкивался с новинкой, пока вместо обычных
электрических ламп не установили над проезжей частью улиц Холт-сити
чередующиеся панели из восьми- и шестнадцатичасового ретардита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47