В это время Карлос Пеннарио, младший лакей из штата домашней прислуги
"Старфлайта", неуверенно шел по искусно воссозданному на одной из террас
парку эпохи итальянского Возрождения. Пеннарио выгуливал на поводках двух
любимых президентских спаниелей.
Его одолевали сомнения, вызванные, с одной стороны, необычным
поведением собак, а с другой - боязнью потерять место. Оба пса,
возбужденно тянули его куда-то вверх. Но там, на верхних террасах,
находился уровень директоров компании и президента. Наблюдательный по
природе, Пеннарио никогда раньше не замечал за спаниелями такой прыти: они
явно унюхали что-то необычное. Карлоса так и подмывало спустить их с
поводков, однако служащему четвертого класса не подобало заходить на
"руководящий уровень". В обычных обстоятельствах это соображение не
удержало бы Пеннарио, но недавно он получил от своего шефа, гномоподобного
шотландца по имени Артур Кемп, грандиозный нагоняй и предупреждение об
увольнении за какую-то провинность.
Вглядываясь в сторону бронзовых фигур, куда были повернуты собачьи
носы, Пеннарио еле удерживал нетерпеливо поскуливающих псов. Статуи
отливали красным золотом. Несколько минут назад недалеко от них стоял,
облокотясь на перила, высокий, суровый с виду человек в черном капитанском
мундире. Но угрюмый капитан, вероятно, куда-то ушел.
Спаниели продолжали бесноваться и рвались наверх. Скорее всего, не
Бог весть какое диво разожгло псиное любопытство, однако Пеннарио
представился случай немного, хотя и рискованно, развлечься. Работа всегда
вызывала у него неодолимую скуку.
Он еще немного поколебался, пристально рассматривая склон, никого не
увидел и наконец позволил спаниелям увлечь себя вверх по широкой пологой
лестнице.
Собаки в нетерпении царапали когтями гладкий камень. С верхней
ступеньки они прямиком махнули к статуям, обогнули постамент и с
подвыванием скрылись в кустарнике.
Пеннарио раздвинул рукой темно-зеленую листву, наклонился и вгляделся
в пещерный сумрак.

Гарамонд подсчитал, что ему нужно еще минут тридцать. Если тело
Харальда не обнаружат в ближайшие полчаса, они успеют до объявления
тревоги покинуть атмосферу Земли на одном из челноков Разведкорпуса
"Старфлайта". Это не гарантирует безопасности, но на полярной орбите
капитана ожидает "Биссендорф", его личная территория, где законы Элизабет
действуют не в полной мере. Она, разумеется, в конце концов доберется до
корабля и уничтожит врага, но для этого ей придется попотеть. Космос - не
Земля, где по первому слову президента в травлю включатся тысячи человек.
- Я хочу в туалет, - сообщил вдруг Крис и обиженно хлопнул ладошкой
по не вовремя заявившему о себе животу.
- Потерпи, скоро приедем на космодром. - Эйлин посадила сына к себе
на колени и обняла смуглыми руками, покрытыми золотистым пушком.
Гарамонд смотрел на жену с ребенком и никак не мог отделаться от
чувства нереальности происходящего. Вот они сидят, одетые по-домашнему,
совсем без вещей, не ведая даже, зачем их увезли из привычной обстановки.
Через несколько минут они навсегда покинут не только свой дом и уютный
дворик, а саму Землю, с ее солнечным светом, зеленью лесов и ринутся в
смертельно опасное межзвездное пространство. Гарамонду стало трудно
дышать, словно давление в салоне резко упало. Нужно точно распланировать
свои действия на ближайшие полчаса, ведь решался вопрос жизни и смерти. Но
капитан не мог сосредоточиться, мысли разбегались, он вновь и вновь
вспоминал ужасающие фрагменты одной и той же картины.
Вот силуэт Харальда и равнодушного бронзового истукана разделяют
первые роковые миллиметры, вот светлая полоска неумолимо расширяется... А
тельце оказалось поразительно легким. Как в нем, таком невесомом,
удерживалась жизнь? Невесомое, но настолько непрочное, что падение всего с
трехчетырехметровой высоты...
- Пап, смотри, твой космодром! - Крис подпрыгнул в объятиях матери. -
А мы пойдем к тебе на челнок?
- Попробую вас провести.
Гарамонд не отрывал глаз от мелькающих прутьев ограды, надеясь не
пропустить признаков повышенной суеты на космодроме.

Карлос Пеннарио отпустил ветку. Впервые с детских лет он осенил себя
крестным знамением и, волоча упирающихся собак, попятился. Карлос
огляделся по сторонам в поисках подмоги, но вокруг никого не было.
Пеннарио раскрыл рот и приготовился закричать, давая выход ужасу,
однако сонный воздух так и не огласился испуганным воплем. У Пеннарио
появились некие соображения.
Сам Карлос всего несколько раз, да и то издали, видел всесильную
Элизабет, зато наслышан был о ней достаточно. В общей спальне младшей
обслуги шепотом рассказывали, что лучше лишиться годового жалованья, чем,
к примеру, сообщить властительнице о ее любимом спаниеле, подавившемся
куриной костью. А Карлос едва добровольно не взял на себя роль
горевестника.
Он представил себе, что сделает Элизабет с человеком, обнаружившим
труп ее сына, до того как к ней вернется хотя бы намек на самообладание,
подобающее ее рангу... Нет уж, это дело его начальника, Артура Кемпа. Если
на то пошло, Пеннарио не имел права подыматься на злополучную террасу. А с
точки зрения людей вроде Кемпа одно нарушение провоцирует другое. Чего
доброго Карлоса запросто обвинят в смерти мальчишки, ведь мозги у всех
царедворцев работают одинаково.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62