Иными словами, никто не станет платить за воду, которой всюду
полно?
- Такие рассуждения, конечно, кажутся примитивными. Но именно это я и
имел в виду.
- Мне крайне любопытен ход ваших мыслей. - Элизабет ничем не дала
понять, что разгневана. - Неясно только, как вам взбрело в голову
сравнивать торговлю водой и освоение нового мира?
Гарамонд издал короткий смешок.
- Куда больше интригует сравнение Орбитсвиля с обыкновенной планетой.
- Орбитсвиля?
- Линдстромленда. Это не планета.
- Понимаю, но разница только в размерах.
- Нет, вы не понимаете.
Терпение Лиз истощалось.
- Не забывайтесь, капитан.
- При всем моем уважении к вам, миледи, я все же позволю себе
настаивать, что вы не понимаете разницу в размерах. Ее никто и никогда не
сможет осмыслить. Даже я, хотя облетел вокруг Орбитсвиля.
- Ах, значит вы сами не сумели, поэтому...
- Я летел со скоростью сто тысяч километров в час, - ровным голосом
продолжал Гарамонд. - На облет Земли хватило бы двадцати пяти минут. А
знаете, сколько длилось путешествие? Сорок два дня!
- Допускаю, что здесь мы имеем дело с другим порядком величин:
- Но это линейное сравнение. Неужели вы не чувствуете, какие там
пространства? Вам никогда не удастся удержать над ними контроль.
Элизабет пожала плечами.
- Говорят же вам: "Старфлайт" не распределяет земель, а потому
площадь Линдстромленда нас не заботит. Хотя мы, естественно, не откажемся
от прибыли за счет предоставления транспортных услуг.
- В том-то все и дело, - хмуро сказал Гарамонд. - Плату за перевозки
следовало бы отменить, даже не будь она замаскированной платой за
земельный надел.
- Почему?
- Да потому, что земли у нас теперь больше, чем люди в состоянии
обработать. В этих условиях ставить искусственные экономические препоны на
пути естественного, природного стремления людей переселиться на другие
миры, представляется мне аморальным и отвратительным занятием.
- Вам лучше всех должно быть известно, что ни в постройке
фликервингов, ни в космической навигации нет ничего естественного. -
Восковые щеки Элизабет окрасились едва заметным румянцем. - Ни то, ни
другое невозможно без денег.
Гарамонд отрицательно покачал головой.
- Невозможно без людей. Культурная раса, никогда не знавшая денег и
собственности могла бы бороздить пространства не хуже нашего.
- Наконец-то! - Элизабет, сделала к нему два шага и остановилась, по
инерции раскачиваясь на магнитных подошвах. - Наконец-то я поняла вас,
капитан. Вам отвратительны деньги. Стало быть, вы отказываетесь от места в
совете по освоению и развитию?
- Да.
- И от премии? От десяти миллионов монитов из кармана
налогоплательщиков Обоих Миров?
- Да, отказываюсь.
- Опоздали, мой милый! - выпалила Лиз с одной ей понятным торжеством.
- Они уже переведены на ваш счет.
- Я верну их.
- Нет, капитан, - решительно заявила она. - Вы теперь знамениты на
Обоих Мирах, поэтому все должны видеть, как мы заботимся о вас. Вам ни в
чем не будет отказа. А сейчас возвращайтесь на свой корабль.
По пути к "Биссендорфу" капитан обдумывал последнее признание
Элизабет. Неужели он стал настолько знаменит, что от него уже нельзя
избавиться? Почему же ее глаза горели таким злорадством?

9
Гарамонду отвели новый прямоугольный домик, собранный из
пластмассовых щитов. Несколько дюжин таких одноэтажных домов изготовили в
мастерской одного из кораблей Элизабет. Поселок разбили километрах в двух
от Окна; почвенный слой был здесь еще очень тонок, поэтому домики
крепились к металлической основе при помощи вакуумных присосок. Спустя
всего несколько дней Гарамонд заметил, что забывает о суровом космосе,
отделенном от пола гостиной лишь несколькими сантиметрами сферической
оболочки.
Комнаты были обставлены скромно, но удобно, имелся полный набор
цветообъемных проекторов и развлекательной бытовой аппаратуры, не считая
электронного домашнего учителя для Криса. Жизнь напоминала отпуск в
первоклассном охотничьем домике для уик-эндов - все немножко
по-гостиничному, но уютно. Была тут и удобная кухня с продуктами из
корабельных запасов. Предполагалось, что уже через год колонисты смогут
перейти на самообеспечение.
В экваториальной области Орбитсвиля стояло позднее лето. Луга
наливались желто-коричневой спелостью. Прежде чем возделывать землю и
сеять, колонисты намеревались скосить всю траву и пустить ее на
синтетическую переработку для получения белковой пищи и
целлюлозно-ацетатных волокон.
Гарамонд все больше чувствовал свою ненужность. Формально он
продолжал командовать "Биссендорфом", но почти все время проводил дома,
находя себе оправдание в помощи семье, пускающей корни на новом месте. Он
приобрел привычку подолгу наблюдать из окна за оживленной деятельностью
вокруг старфлайтовского аванпоста. Через L-образные портовые тоннели на
Орбитсвиль непрерывным потоком прибывали машины, оборудование,
всевозможные товары и материалы. Каждый день росли валы срезанной почвы,
появлялись новые дома; поселение опутала сеть дорог, уходящих в луга.
Плацдарм землян укреплялся, дело продвигалось, а Гарамонд все сильнее
ощущал свою ненужность.
- Самое занятное, что я тоже оказался собственником, - жаловался он
жене. - Я неустанно вещаю о невообразимых размерах Орбитсвиля, читаю
лекции на тему аморальности горстки людей, стремящихся подмять все под
себя, а сам дрожу за него, как за личную собственность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62