В воздухе стоял запах резины и
пластмассы, напоминавший, что капсулу установили совсем недавно из
соображений большей безопасности. Джин усмехнулась. Прежняя капсула имела
полноценную радиосвязь и силовую установку Ковелла, сейчас вполне хватило
бы чего-то одного, чтобы жизнь перевесила смерть.
"О дивный новый мир! Вот еще одно свидетельство, что человечество
повернулось спиной к космосу, к путешествиям, что теперь за развитием и
распространением человеческой культуры нужно следить с помощью телескопов,
направленных внутрь Большого О, выискивая огни людских караванов и
лагерей..."
Страх Джин рос вместе с утекающими минутами. Ей следовало бы
наблюдать за пространством вокруг Орбитсвиля - вдруг рядом промелькнут
навигационные огни какой-нибудь посудины? - но она не могла оторвать глаз
от затаившейся внизу обманчивой глубины. Сколько еще до оболочки? Может,
альтиметр был так же ненадежен, как все остальное на "Аткинсоне Гримшоу"?
Воспримет ли радиолокатор капсулы хотя бы слабый сигнал перед
столкновением с поверхностью?
Она не знала, сколько времени просидела, кривя губы в бессознательной
усмешке. Внезапно ее глаза расширились от изумления. Далеко слева
появилась тонкая зеленая линия, стремительно пересекла Орбитсвиль с
востока на запад и, мелькнув перед глазами Джин, пропала.
Она ахнула и зажмурилась. Любая неожиданность могла означать скорое
столкновение. Но когда ничего не случилось, Джин поняла, что жизнь
продолжается, и тут же осознала: ее глаза зарегистрировали нечто
невероятное, ведь промелькнувший зеленый меридиан - не фантом, а вполне
объективная реальность.
В загадочном веществе оболочки Орбитсвиля произошла какая-то
перемена.
Даже перед лицом скорой гибели Джин не смогла сдержать возбуждение.
Два века назад, когда первые исследователи приступили к изучению вещества
оболочки, родилась наука, получившая название "сферология" и не принесшая
абсолютно никаких результатов. Затратив миллионы человеко-часов работы,
сферологи определили толщину оболочки, ее отражательную способность,
коэффициент трения, вот, собственно, и все. А Джин Энтони, несущаяся в
полном одиночестве к своей гибели, вдруг стала свидетелем скоротечного
проявления жизни, вроде первого удара сердца эмбриона.
Благоговейный трепет, естественный для любого, кто провел полжизни в
полетах над иллюзорным черным океаном, почти затмил страх смерти.

6
С помощью врачей Кона Даллен за пять недель научилась ходить,
самостоятельно принимать пищу и даже почти освоила туалет. По словам Роя
Пиччано, врача местной общины, она достигла значительных успехов. Но по
мере уменьшения физических нагрузок, связанных с необходимостью ухаживать
за взрослым ребенком, у Гарри Даллена росла душевная усталость.
Поначалу он был просто потрясен и не воспринимал советы доктора
Пиччано. В его голове, например, никак не укладывалось чудовищное
предположение, что Кона, вероятно, никогда не сможет говорить. Ведь ее
нервные окончания, рефлексы, мышцы не пострадали, поэтому он, Гарри
Даллен, человек, который никогда не ошибается, точно знал: своей
настойчивостью, своей силой воли он добьется функционирования сложного
устройства под названием человеческий мозг. Наука изучала человека вообще,
психологию безликих людских масс, а в данном случае речь шла об уникальном
существе, центре уникального мира другого существа - Даллена. Обычные
правила здесь неприменимы.
Первый удар нанесла новость, что Кона и Мики должны жить врозь, ибо
Кона представляла реальную угрозу собственному сыну. Она сама стала
ребенком, объяснял Пиччано, все ее чувства сводятся к ярости,
удовольствию, боли и страху. Младенцы, чувствуя себя обделенными, злятся,
особенно, если речь идет о еде. Будь невинный крошка повыше и посильнее,
он убил бы собственную мать, слишком рано отнявшую его от груди или не
выполнившую его желание. А Кона была сильна, поэтому минутная вспышка
гнева могла закончиться трагедией.
Кона всегда отличалась хорошим аппетитом, и теперь она желала
питаться лишь шоколадом и мороженым, из-за чего не раз возникали бурные
конфликты, когда Даллен пытался уговорами умерить ее аппетит. Поначалу
Кона каталась по полу, пугала его безумными воплями, потом начала
действовать более целенаправленно и однажды ударила его по лицу. Удар был
болезненным, но куда большее впечатление произвел на Даллена быстрый
переход от неудержимого гнева к шумной радости, когда он выпустил из рук
леденец, из-за которого и возникла ссора.
Ему стало абсолютно ясно: Кона Даллен здесь больше не живет.

Гарри открыл дверь и вместо сиделки увидел на крыльце Роя Пиччано.
- Бетти немного задержалась, поэтому я предложил заменить ее.
Пиччано приветливо улыбнулся, сверкнув вошедшими в моду золотыми
пломбами. Загар и буйная шевелюра делали его моложе своих лет, а
подчеркнуто спортивный вид заставлял думать, будто его профессиональные
занятия - лишь краткие перерывы между партиями в гольф.
- Спасибо, Рой. - Даллен отступил, приглашая доктора войти. - Знаете,
я, наверное, подожду.
- Не беспокойтесь. Кроме того, мне не мешает почаще навещать своих
пациентов.
Даллен отметил множественное число.
- Со мной все в порядке.
- У вас усталый вид, Гарри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58