Правда, они были подотчетны
Гражданскому Арбитру - так именовался президент планеты. Вопрос состоял в
том, насколько далеко может зайти самоуправство таких людей, как
Черкасский.
- Итак, - сказал Черкасский, - теперь вам следует сосредоточиться на
нужной информации. Постарайтесь сделать это чисто и аккуратно. И не
пытайтесь нас одурачить, подумав о чем-то другом, - мы все проверим. Когда
начнем стирать - подниму руку. Это будет секунд через пять.
Теллон постарался выстроить в памяти цепочки цифр и вдруг отчаянно
испугался забыть собственное имя. Рука Черкасского сделала предупреждающий
жест. Теллон пытался побороть ужас, ибо, хотя в Блоке он специально
тренировал память, цифры отказывались следовать друг за другом в должном
порядке. А потом... потом ничего. Числа, которые подарили бы Земле целый
новый мир, исчезли. Без боли, без звука, безо всякого ощущения того, что
жизненно важный кусочек знания больше не принадлежит ему. Предчувствие
боли поблекло, и Теллон немного расслабился.
- Не так уж страшно это, правда? - Черкасский пригладил свою густую
шевелюру, которая, казалось, росла столь буйно, потому что паразитировала
на тщедушном, высохшем теле своего хозяина. - Говорят, это совершенно
безболезненно.
- Я ничего не почувствовал, - признался Теллон.
- Но информация стерта?
- Да. Ее больше нет.
- Поразительно! - Черкасский заговорил обычным тоном. - Я никогда не
устаю поражаться возможностям этой чудо-коробочки. Знаете, она делает
библиотеки совершенно ненужными. Все, что надо, - это найти
одну-единственную книгу, которая тебе действительно нравится, а потом до
конца дней своих читать ее и стирать, читать и стирать.
- Превосходная идея, - подозрительно сказал Теллон. - А теперь можно
я сниму эту штуку?
- Пока господин Черкасский не позволит - не вздумайте даже пальцем
шевельнуть. - Белокурый сержант ткнул Теллона в плечо своим "шершнем".
- К чему такие строгости. В конце концов, он же пошел нам навстречу.
И был весьма откровенен. Вы только поглядите, сколько он нам всего
порассказал о той девушке, с которой был знаком на Земле. Мужчины о таких
вещах обычно не распространяются. Так как ее звали, Теллон? А, да-да,
припоминаю, Мэри.
- Майра, - машинально поправил Теллон и увидел, как лицо сержанта
расплылось в ухмылке.
Палец Черкасского надавил на красную кнопку.
Теллон уставился в его худое, странно торжествующее лицо, и его
охватило непреодолимое чувство, что его обокрали. Что-то, какая-то
частичка Теллона исчезла. Но что это было? Он попытался пошарить в своей
голове, заглянуть в самые темные уголки памяти. Ничего, только медленно
угасающее чувство потери.
И тогда его захлестнул гнев, чистый и праведный. Он выжег страх и
здравый смысл, и Теллон был благодарен ему за это.
- Вы дерьмо. Черкасский, - сказал он спокойно. - Вы подонок.
Рыло "шершня" злобно уперлось ему в плечо, и одновременно он увидел,
что Черкасский снова потянулся к кнопке. Пока не замкнулся контакт, Теллон
попытался выбросить на передний край сознания что-нибудь ненужное.
"Морская звезда принадлежит к отряду..." Пустота!
Черкасский попятился от Теллона, скривив губы и держа палец на
кнопке. "Это может продолжаться всю ночь, - подумал Теллон. - До утра я не
доживу, потому что Сэм Теллон - это все, что он пережил и запечатлел в
памяти, а Черкасский собирается вычистить ее до донышка".
- Давай, Лори, - сказал сержант. - Врежь ему еще раз. Жми.
- Конечно, сержант, конечно, но все надо делать по системе. -
Черкасский приблизился к окну, до предела натянув кабель управления. "От
окна до мостовой - семь этажей, - вспомнил Теллон. - Не очень высоко, но
сойдет".
Он рванулся вперед. Внезапно обострившийся слух четко различил стук
упавшего кресла, хруст костей, когда его голова врезалась Черкасскому в
лицо, злобный вой "шершня", звон разбитого стекла... а затем они полетели
сквозь холодный черный воздух, а внизу расцветали уличные фонари.
Черкасский завопил, и Теллон почувствовал, как его тело напряглось.
Он попытался принять вертикальное положение, но здешняя высокая гравитация
оставляла на это слишком мало времени. Он выпустил Черкасского, но тот
клещом вцепился в Теллона. Застонав от страха, Теллон изогнулся, чтобы
падать ногами вниз. Толчковые ботинки, автоматически включившиеся вблизи
земли, заработали в полную силу. Когда колени Теллона согнулись от
торможения, он почувствовал, что хватка Черкасского ослабевает, и
коротышка полетел вниз, извиваясь, как рыба на крючке. Теллон услышал, как
его тело с шумом ударилось о тротуар.
Он приземлился на бетон рядом со съежившимся телом Черкасского -
вплоть до самого приземления тормозящая сила антигравитационных подметок
увеличивалась обратно пропорционально квадрату высоты. Черкасский был еще
жив; эта часть плана не удалась. Теллон повернулся, собираясь бежать, но
тут обнаружил, что с головы у него все еще свисают провода мозгомойки.
Срывая электроды, он заметят, что в дверях торгового центра на той
стороне пустынной улицы мелькнули серые мундиры. На обоих концах квартала
заверещали свистки. Секунду спустя он услышал, как завыли "шершни",
выпустив облако стрел-иголок, а потом раздалось отчетливое "тик-ток-ток":
стрелы пришпиливали одежду к телу.
Теллон пошатнулся и беспомощно осел на землю.
Он лежал на спине - парализованный и странно спокойный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64