Наибольшую опасность в
космосе представляют просто-напросто его гигантские расстояния.
Сколько бы вы ни стояли на горной вершине, сколько бы ни вглядывались
в небеса, это не подготовит вас к реальному космическому путешествию. Ведь
наблюдатель на Земле видит только звезды, а не тьму огромных расстояний
между ними. У человека нет выбора - в небе мерцают звезды, а глаза его
способны реагировать лишь на свет. Ему остается только принять на веру
существование невообразимых пространств. Побывавший в космосе судит о
вещах по-другому. Он вынужденно осознает, что вселенная состоит из
пустоты, газопылевые туманности представляют собой жалкие крохи материи, а
звезды - не что иное как струи газа, горящего в вакууме и испускающие
кванты света. Рано или поздно от этого знания становилось как-то неуютно.
Среди экипажей Картографического Управления не было случаев внезапных
душевных расстройств. Об этом заботились в процессе предварительного
отбора. В самом деле, людям, которые управляли топографическими модулями,
было не свойственно философствовать о смысле мыслей. Одиночество и
ностальгия становились профессиональными заболеваниями. Управление
исследовало только необитаемые миры, и экипажи картографических кораблей
быстро пресыщались видами пустынь, бесплодных скал и тундры. Они просто
молились о том, чтобы произошло что-нибудь не предусмотренное, даже если
бы это оказалось чревато неприятностями. Но происшествия были настолько
редки, что даже несложное механическое повреждение давало предмет для
разговоров на много месяцев.
В таких обстоятельствах люди стремились отработать лишь два года
контракта. Обычно они отправлялись в еще один дополнительный рейс,
доказывая друзьям и самим себе, что могли бы продолжать до бесконечности.
Потом они принимали наградные и возвращались к занятиям, которые позволяли
им оставаться дома.
Немногие, подобно Дейву Сердженору, задерживались в Управлении не
считаясь с интеллектуальным и эмоциональным риском. Поэтому на
"Сарафанде", да и многих других кораблях, высоко ценили нескольких
ветеранов, чьим уделом была опека над менее опытными товарищами. Кроме
того на них лежала важная, хотя и не официальная обязанность. Они
формировали устойчивую групповую личность, в которую со временем могли
влиться новички. Сердженор повидал множество людей - среди них бывали
женщины - приходивших и уходивших, и за эти годы у него выработался
противоречивое и несколько покровительственное отношение к новичкам. И
хотя он иногда ворчал насчет нахальства молодежи, но признавал, что они
скрашивали однообразие корабельной жизни.
Прошел год после памятной встречи с Серым Человеком на Приле-1 - год
совершенно рутинной топографической работы. За это время в экипаже корабля
произошло два изменения. Один человек уволился из Управления, другого
перевели на более современный корабль класса Марк Восемь. На "Сарафанд"
пришло пополнение. Сердженор с тайным интересом наблюдал за новичками и
сделал вывод, что, к сожалению, более привлекательный из этой пары вряд ли
останется надолго в Картографическом Управлении. Берни Хиллиард оказался
разговорчивым юнцом, с наслаждением выдававшем идеи направо и налево,
вступая в спор с Сердженором по любому поводу. Больше всего Берни резвился
в час завтрака, когда был полон сил после сна.
- Ты ведь не поверишь, Дейв, - произнес он однажды утром. - Прошлой
ночью я был дома. С женой. Я был дома.
Сказав это, Хиллиард наклонился над обеденным столом. Его
розовощекое, ребячески-серьезное лицо выражало убежденность в собственных
словах, а голубые глаза умоляли Сердженора согласиться и разделить с ним
так открыто предложенную радость. Сердженор чувствовал себя хорошо
отдохнувшим и сытым, поэтому был в настроении согласиться с чем угодно.
Однако возникала проблема. Его рассудок упорно доказывал, что в данный
момент "Сарафанд" медленно пробирается через плотное звездное скопление за
тысячу световых лет от дома Хиллиарда в Саскачеване. Кроме того, он точно
знал, что молодой человек не женат.
Сердженор покачал головой.
- Тебе приснилось, что ты был дома.
- Ты все еще не понял! - Раздражение заставило обычно спокойного
Хиллиарда подпрыгнуть в кресле. Даже с другого конца длинного стола люди с
любопытством взглянули в его сторону. День на корабле только начался, и
панели освещения в полукруглой комнате, типичной для жилых отсеков
космического корабля, ярче светились со стороны условного "востока".
- Сны Транс-Порта мало похожи на обыкновенные сновидения, - продолжал
Хиллиард. - Сон - это всего лишь сон, и когда просыпаешься, то осознаешь,
что воспоминания о нем эфемерны. А кассета Транс-Порта транспортирует тебя
- в старом значении этого слова - в другой мир. Вот почему ее так
называют. На следующий день ты вспоминаешь, и твое воспоминание абсолютно
ничем не отличается от нормальных воспоминаний. Поверь мне, Дейв, оно
совершенно реально.
Сердженор налил себе еще одну чашку кофе.
- Но ведь сейчас, сегодня утром ты понимаешь, что несколько часов
назад в Канаде тебя не было. Ты спал в своей каюте палубой выше этой
комнаты на этом корабле. Один.
- Все верно, Пинки [рink - нежно-розовый (англ.)] был один, -
вмешался Тод Барроу, второй новичок, подмигивая остальным членам экипажа.
- Вчера вечером я попытался потихоньку войти в его комнату - хотел
пожелать ему доброй ночи - так дверь оказалась запертой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65