Какие существуют "тесты", не оставляющие возможности для альтернативного объяснения? Хотя Сведенборг был одним из величайших провидцев, и в его честь создаются церкви, но все же, за исключением того, что у него имеются приверженцы, как можно доказать то, что "духи", которых он видел,- в том числе дух Павла,- прогуливавшиеся в шляпах, были чем-либо иным, кроме плодов его воображения? Являются ли духовные возможности живого человека столь хорошо изученными, что медиумы могут точно сказать, когда прекращается их собственная деятельность и они начинают быть проводниками потустороннего влияния? Нет; но, вместо того, чтобы ответить на наше предположение, что этот вопрос открыт для дискуссии, "М. А. Оксон" обвиняет нас в попытках опровергнуть то, что он обозначает как "кардинальная догма нашей веры", то есть веры спиритуалистов.
Догма? Вера? Это правая и левая опора каждой подавляющей душу теологии. Теософы не имеют догм и слепой веры. Теософы всегда готовы оставить любую идею, если ее ошибочность доказана строгим логическим путем; пусть спиритуалисты сделают то же самое. Догмы - это игрушки, которые восхищают и удовлетворяют лишь неразумных детей. Они являются производным человеческих спекуляций и предубежденной выдумки. В глазах истинной философии кажется оскорблением общепринятых представлений то, что мы хотим оторваться от идолов и догм христианской или языческой экзотерической истины, чтобы взять их же из церкви спиритуализма. Спиритуализм должен быть либо истинной философией, доступной для проверки общепринятыми критериями логики, или же он должен найти свою собственную нишу позади разрушенных идолов множества предшествовавших ему христианских сект.
Осознавая бесконечность абсолютной истины, теософы отказываются от всяких претензий на непогрешимость. Они сметают, как пыль со своего пути, самые любимые предубеждения, самые "благодатные надежды", самые сильные "основные желания", если их ошибочность установлена. Их высочайшая надежда состоит в том, чтобы приблизиться к истине. То, что им удалось обогнать на несколько шагов спиритуалистов, доказывается их уверенностью в том, что они не знают ничего в сравнении с тем, что нужно знать; в их готовности пожертвовать всякой любимой теорией и эмоциональными побуждениями перед лицом факта; в их абсолютном и безоговорочном отрицании всего, что имеет запах "догмы".
С большим риторическим мастерством, "М. А. Оксон" рисует результат вытеснения спиритуалистических идей теософскими. Вкратце, он показывает спиритуализм как безжизненный труп:
Тело, из которого вырвана душа, и о котором большинство людей не будет заботиться.
Мы отмечаем, что на самом деле справедливо обратное. Спиритуалисты вырывают душу из истинного спиритуализма тем, что они принижают Дух. Из бесконечного они делают конечное; из божественного субъективного они делают челевеческое и ограниченное объективное. Являются ли теософы материалистами? Не согреваются ли их сердца той же "чистой и святой любовью" к "своим возлюбленным", что и у спиритуалистов? Не пытались ли многие из них долгие годы "найти доступ в царство Духа через ворота медиумизма",- и пытались понапрасну? Но утешение и уверенность, которых не мог дать нам современный спиритуализм, мы нашли в теософии. В результате этого, мы верим гораздо более твердо, чем многие спиритуалисты - поскольку наша уверенность основана на знании,- в общность тех, кого мы любим, с нами самими, но не в виде материализованных духов с бьющимися сердцами и потными лбами.
Придерживаясь таких взглядов в отношении логики и факта, мы чувствуем, что когда спиритуалист произносит перед нами слова "догма" и "факт", дискуссия невозможна, поскольку нет общей платформы, на которой мы могли бы встретиться. Мы отказываемся ломать головы, борясь с призраками. Если бы факту и логике придавалось то значение, которого они заслуживают, то в этом мире не было бы больше храмов для экзотерического поклонения, христианского или языческого, и метод, предлагаемый теософами, приветствовался бы как единственный, обеспечивающий действие и прогресс - прогресс, который нельзя остановить, поскольку каждый шаг дает возможность увидеть гораздо большие шаги, которые должны быть сделаны.
Коротко о том, как создаются у нас "провидцы" и "их записи". В "Спиритуалисте" за 11 января я нахожу высказывание д-ра Пибла о том, что в соответствующее время он:
опубликует факты о дравидийских брахманах, которые мне ему дозволено. Я говорю дозволено, потому что некоторые из них произошли при клятвенном обещании сохранить их в секрете.
Если даже от случайного путника требуется сохранение тайны, прежде чем ему будет показано кое-что из не очень важных психо-физиологических феноменов, не может ли быть так, что Братство, к которому принадлежат некоторые теософы, также имеет доктрины, записи и феномены, которые не могут быть открыты непосвященному и незаинтересованному, без обвинений, направленных против их реальности и авторитетности? Уж это-то, по крайней мере, "М. А. Оксон" знает, как я полагаю. Поскольку мы не навязываем себя нежелающей публике, а лишь отвечаем в условиях принуждения, нас вряд ли можно обвинить в упрямстве, если мы не предлагаем разношерстной публике ни "провидцев", ни "их записи". Когда Магомет готов идти к горе, гора должна стоять на своем месте.
Поскольку из тех, кто производит такой поиск, никто не может полагать, что мы, теософы, посылаем его в такое место, где не было бы опасностей для опрометчивого человека, я приведу цитату из знаменитого комментария к Бхагавад-Гите, написанного нашим братом Харричандом Чинтамоном, в которой содержится безусловное допущение того, что:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161