"Пусть Хромой не один идет ловить Щенка, пусть идет с
Безносым!" Помнишь? Так было!
- Помню. Было, - Хромой поскреб затылок, глянул искоса на Каменные
Плечи. - Что ты говорил - я все понял. Я не понял: зачем со Щенком так
сделали? Так не надо, плохо. Виноват Щенок - убейте. Не виноват -
отпустите жить...
- Нельзя отпустить, - Каменные Плечи подошел к Щенку, тронул его
ногой. - Нельзя. И убить - нельзя. Много сказал. Пусть еще скажет. Пусть
скажет, где Нож Странного. Скажет - жить будет...
Хромой испуганно дернулся:
- Не нашли?! Убийцу Духов не нашли?!
- Нет, - Каменные Плечи вздохнул, понурился. - Не нашли. И Хранитель
не сказал, куда дел. Не успел сказать - слишком быстро умер...
- А если Щенок не знает? Если не скажет?
- Знает, - Каменные Плечи говорил тихо, в глазах его была тоска. -
Скажет. Или к Настоящим Людям придет зло. Большое. Надолго придет... Не
хочу, не хочу!... - он вцепился ногтями в лицо и тихо завыл.
Хромой глядел на него, скреб макушку, думал. А вой не стихал, он креп
и множился, и остолбенелый Хромой понял вдруг, что воет не только Каменные
Плечи - воют многие. Он оглянулся, увидел, что Люди пришли с Святилищу,
стоят вокруг... Хромого поразила непонятная схожесть этих давно знакомых
лиц, таких разных прежде. Как, почему? Он ведь не знал, что так бывает,
когда на многих лицах стынет одинаковое выражение жалкого безысходного
страха. Не знал, потому что не видел такого раньше.
Страх перед непонятным, страх перед грядущими бедами... Он был почти
осязаем, он давил, выматывал сердца тягучей надрывной болью, и Люди -
могучие воины, выносливые добытчицы-женщины - ощущали вдруг беспомощность
своей силы против страшной мощи надвигающегося неведомого зла.
А потом сквозь толпу проскользнула Кошка, подошла, прижалась к груди
мокрым лицом. Хромой гладил вздрагивающие плечи, наклонялся, вслушивался в
едва различимый шепот:
- Плохо без тебя... Так плохо было...
И Кошка заскулила - тонко, жалобно, зашмыгала носом, а он бормотал
растерянно, готовый и сам заскулить:
- Зачем плачешь?.. Не надо... Ведь пришел уже, вернулся...
Кошка запрокинула голову, взглянула в лицо:
- Я не потому. Страшно... Потеряли Нож Странного, нечем стало
защититься от Злых. И они пришли, Злые, и теперь Люди делают Людям зло. Не
было еще так, страшно так, не хочу...
Хромой взглянул на Каменные Плечи, на всхлипывающую толпу, крикнул:
- Пусть придет Дух Странного! Пусть найдет Убийцу Духов!
Никто не ответил, будто и не кричал Хромой. Молчит Каменные Плечи,
горбится, прячет лицо в ладонях. И остальные молчат. И тогда стиснутый в
толпе Косматая Грудь понял: снова можно говорить. Если сейчас сказать -
будут слушать, сделают. Он рванулся, вытолкался к Хромому, обернулся лицом
к стоящим:
- Без Священного Ножа Настоящие Люди станут добычей Злых. Падалью
станут! - голос его сорвался на сиплый визг. - Кто, кроме Странного, может
найти Нож Странного?! Никто! Хромой, буди Большой Тамтам! Пусть говорит,
пусть зовет!
И тугая, почти прозрачная от древности своей кожа загудела,
загрохотала под торопливыми кулаками Хромого. А когда она смолкла, когда
стих ворчливый гул в брюхе Большого Тамтама, в нависшей тишине прозвучал
твердый и звонкий голос:
- Меня позвали, и я пришел.
Полог Святилища шевельнулся, метнулся в сторону и Дух Странного
выступил из темноты, стал на настиле - жилистый, мускулистый, будто живой.
Вздох пугливого изумления прошелестел над оцепеневшей толпой. А Дух стоял,
похлопывал себя по ладони короткой дубинкой, спокойно и выжидающе
разглядывал Настоящих Людей.
Косматая Грудь хотел говорить, рассказать, но, увидев властный,
запрещающий взмах руки Странного, попятился, торопливо вжался в толпу.
Все. Кончилось. Теперь снова не будут слушать... Старик украдкой
всхлипнул: так мало слушали, так хотелось говорить еще!.. Если бы не
сказал, Странного не позвали бы. А теперь не дает говорить, сам хочет.
Обидно...
Тем временем Настоящие Люди задвигались понемногу, зашептались -
первый испуг прошел. Да, появился Дух, да, он пришел странно. Ну и что?
Ведь все знают, даже не сменившие еще зубов щенки знают: Духи есть. А если
они есть, почему не могут прийти, показаться Людям? Хромой же видел Духов,
не просто Духов - Злых видел. И ничего, живой. Потолстел даже. А этот Дух
хороший, пришел спасать. Так зачем бояться? Непонятно пришел, из пустого
Святилища? Значит, так захотел. Не станет же Дух приходить по мосткам, как
всякий!
Те из помнивших Странного, кому удалось протолкаться вперед,
рассматривали Духа внимательно и придирчиво. Он? Или не он? Он. Такой же,
каким был прежде, чем умер. И говорит так, как говорил живой Странный, -
голос звенит, будто Священный Нож ударяет о камень:
- Я узнал: Племя Настоящих Людей плохо живет теперь. К Людям пришло
зло, и Люди стали, как Злые. Не прогонят зло - умрут. Все умрут.
Дух умолк, медленным взором обвел толпу. Люди молчали. Молчал хмурый
Каменные Плечи, молчал задиристый Косолап, и Укусивший Корнееда молчал,
ковырял в носу - думал. А кто-то уже всхлипывал, жалея себя и всех, и
кто-то заскулил - негромко, тоскливо...
Но тише! Он снова говорит, слушайте...
- Когда я был жив, Настоящие Люди слушали умных стариков. Теперь не
слушают умных - слушают сильных. Почему?
Дух снова замолк, и в наступившем безмолвии послышался чей-то голос -
тихий, несмелый:
- Каменные Плечи умный. Сильный и умный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75