Снаружи было утро. Снаружи было солнечно, и совсем рядом гремела,
играла искристыми бурунами река, и какая-то пичуга, пристроившись на крыше
наташиной палатки, звенела, спорила с речным громом, самозабвенно раздувая
крошечное горло. А над всем этим навис бездонный купол прозрачной
хрустальной синевы, и на востоке синева сплавлялась с золотом и лилась
оттуда в бескрайний, вымытый утренними росами мир зеленью трав и листвы.
- Вот это да!.. - Виктор замотал головой от избытка чувств. Картина
пробуждающегося мира привела его в состояние детского восторга - истового
и бездумного. Наташа, колдовавшая над посудой, обернулась на его
восклицание, улыбнулась мягко, ласково:
- Доброе утро, Вить. Чаю хочешь?
- Чаю? - Виктор даже опешил слегка от этой ласковости, показавшейся
ему чрезмерной. - Спасибо, Наташенька, с удовольствием!
- Тогда принеси воды, вскипяти, завари и пей на здоровье. - Наташа
запустила в его сторону пустым котелком. - Только, Вить... Это, конечно,
твое личное дело, но если ты так и пойдешь на четвереньках, то котелок
нести очень-очень неудобно будет. Так что, может быть, все-таки встанешь
на задние конечности?
Вода в реке была холодная и изумительно прозрачная. Виктор отчетливо
видел укатанную гальку дна, зацепившиеся за нее темные струйки водорослей,
из последних сил сопротивляющиеся стремительному течению; видел, хотя
глубина в этом месте была больше метра. Потом он заметил серую пятнистую
рыбу, медленно и с трудом пробирающуюся навстречу неудержимо мчащимся
массам ледяной воды, и засмотрелся на нее, забыв о котелке.
А потом сзади чуть слышно хрустнули камешки, и Виктор осознал наличие
азартного, изо всех сил сдерживаемого сопения за спиной. Он чуть выждал и
резко, не выпрямляясь, метнулся в сторону. Толик, пытавшийся напялить ему
на голову чехол от палатки, промахнулся и с плеском влетел в воду.
Подошел с полотенцем через плечо Антон. Рыжие локоны аккуратно
расчесаны, огненная борода - тоже... Интересно, а эту медную проволоку,
которой так обильно курчавится его могучая грудь, он тоже расчесывает?
Некоторое время Антон слушал, как выбирающийся на берег Толик яркими
сочными красками живописует поведение Виктора, температуру воды и свою
печальную судьбу (необходимость ограничивать палитру ввиду присутствия
невдалеке дамы Толик компенсировал поистине виртуозным использованием
доступных ему средств). Лицо Антона выразило высшую степень восхищения:
- А я-то думал, что ты весь из себя злобный археолог. А у тебя,
оказывается, душа поэта!
Над обрывом показалась склонившаяся в изящном полупоклоне фигурка
Наташи с перекинутой через согнутую руку викторовой портянкой, очевидно,
изображающей салфетку:
- Джентльмены, имею честь уведомить: кушать подано! Валите лопать.

Антон старательно облизал ложку, заглянул с надеждой в котелок,
жалобно вздохнул:
- Пусто...
Толик потянулся привольно и хрустко:
- Завтрак успешно завершился, теперь начнем поиски.
Он подумал с минуту, и уточнил, развалившись на траве:
- Непременно начнем поиски. Часа через два...
- Слушай, - Антон окинул его раздумчивым взглядом, - а ведь ты,
наверное, от камбалы произошел. Или от медузы. Просто обалденная у тебя
способность растекаться в горизонтальном положении до совершенно плоского
состояния. И складки местности умело используешь. Это у тебя генетическое,
не иначе. Врожденное.
Толик лениво разлепил пухлые губы, произнес ласково и напевно:
- Заткнись, зараза бородатая...
- Грубый ты все-таки, - заметил Антон неодобрительно.
- Ага, - самодовольно согласился Толик и смежил веки. Не прикрыл, а
именно смежил - бережно, сладостно.
Виктор хлопнул себя по коленям, встал, подошел к Толику:
- Слышь, ты, искатель! Может быть, наконец, объяснишь толком, где ты
собираешься искать? И, заодно, что именно ты собираешься искать? Давай,
вставай и колись. И желательно подробнее.
- И кстати, - Наташа складывала опустошенные миски в котелок, - прошу
учесть, что участвовать в обеде будут только участвовавшие в мытье посуды.
Так что я вам очень-очень советую работу языком совместить с работой
руками.
- Изверги, - сказал Толик и сел.
Деликатное покашливание заставило обернуться всех четверых. Рядом
стоял человек внешности совершенно обычной и заурядной. Настолько
заурядной, что лишь секунд через пять ее созерцания до созерцателей вдруг
дошло, что эта самая заурядность была бы таковой где-нибудь в трамвае,
или, скажем, в очереди за мороженым. А в восьмидесяти километрах от
ближайшего (по мнению Толика и его карты) населенного пункта этот
потрепанный, но довольно опрятный костюм, галстук и остроносые
лакированные туфли выглядели диковато.
- Здравствуйте, - произнес странный визитер с легкой застенчивостью.
- Здра-а-сьте... - настороженно протянул Виктор. Антон же, неясностей
и неразрешенных загадок не приемлющий, спросил прямо:
- Я извиняюсь, вы уругвайский шпион или пришелец?
Гость почему-то понял, что это шутка, тем не менее застенчивость его
стала ощутимее.
- Да не могу я пришельцем быть: не пришел ведь, приехал... - он
кивнул на прислоненный к недальней сосне велосипед. - А вы, я тоже
извиняюсь, не геологи будете?
- Нет, - Антон с сожалением покачал головой. - Мы будем два химика,
археолог и биолог женского рода. Документы вам как предъявлять, по
очереди, или оптом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75