В начале аборигенами было послано
заявление о принятии Лангри в члены Федерации, которое, к счастью, прибыло
в Галаксию в самый разгар невероятной шумихи, вызванной анонимными
письмами Диллингера, в результате чего произошел правительственный
переворот, поднялся переполох в Управлении колоний и департаменте
военно-воздушного флота; отзвуки этих событий разнеслись по всей Федерации
и достигли такой далекой планеты, как Лангри, куда вскоре прибыла комиссия
для срочного расследования дела на месте.
Заявление правительства Лангри рассмотрели без всяких проволочек, и
планета была единогласно принята в члены Федерации.
Но Уэмблинг и бровью не повел. Его адвокаты взялись за дело еще до
того, как был закончен подсчет голосов, и постановление суда обязало
правительство аборигенов признать за Уэмблингом право собственности на те
земельные участки, где он уже развернул строительные работы. Правительство
Лангри не стало спорить и восприняло это так благодушно, что Уэмблинг
предъявил иск еще на несколько сотен акров земли. Это тоже не вызвало у
местных властей и намека на протест.
Но тут последовал столь ловкий ход, что его не предусмотрел даже сам
Уэмблинг.
Налоги.
Диллингер был свидетелем того, как Форнри от имени правительства
Лангри вручил Уэмблингу первую налоговую квитанцию. Уэмблинг орал до
хрипоты, бил кулаком по столу, клялся, что возбудит дело во всех судах
Галактики, но потом обнаружил, что, как ни странно, суды не встали на его
защиту.
Если выбранное народом Лангри правительство пожелало обложить
недвижимую собственность ежегодным налогом, равным ее десятикратной
стоимости, это его законное право. Уэмблингу не повезло в том, что ему
принадлежала единственная на планете собственность, с которой имело смысл
взимать налог. Десятикратная стоимость травяной хижины ничтожна, чуть выше
нуля. Сумма, равная десятикратной стоимости отелей Уэмблинга, означает
полное разорение их владельца.
Судьи согласились с мнением Уэмблинга, что эта акция правительства
Лангри неразумна. Она отобьет у населения охоту заняться строительством,
затормозит развитие промышленности и станет серьезным препятствием на пути
прогресса. Но со временем народ Лангри, несомненно, поймет это и
воспользуется своим правом избрать другое правительство, которое
выработает менее жесткое налоговое законодательство.
А пока что Уэмблинг должен уплатить налог.
Ему оставалось одно из двух: либо отказаться от уплаты налога и
понести огромные убытки, либо уплатить его и полностью обанкротиться. И он
предпочел не платить. За неуплату налогов правительство конфисковало его
собственность, и таким образом вопрос, обостривший ранее положение на
планете Лангри, был решен, что удовлетворило всех, кроме Уэмблинга и его
покровителей. В отеле "Лангри" было решено разместить школу и университет
для детей аборигенов. Еще один отель предполагалось занять под
правительственные учреждения. Аборигены пока еще не знали, как
распорядиться зданием третьего отеля, но Диллингер не сомневался, что они
используют его с умом.
Что до Уэмблинга, то народ Лангри официально нанял его на работу.
Аборигены оценили его умение вести дела. Как выяснилось, вдали от материка
в море были острова - много островов, где осчастливленные отдыхающие не
стали бы помехой рыболовному промыслу аборигенов. "Не согласится ли мистер
Уэмблинг, - спросил Форнри, - выстроить на этих островах отели и управлять
ими от имени правительства Лангри?" Мистер Уэмблинг согласился. Мистер
Уэмблинг даже выразил недоумение, как это он в свое время не догадался
именно с этого и начать. Он разработал с адвокатом аборигенов текст
договора, переправил своих людей на острова и с энтузиазмом взялся за
проектирование сразу нескольких отелей.
Тропа вывела их на огромную поляну, покрытую густым ковром травы и
цветов. Диллингер остановился, огляделся вокруг, но не увидев ничего
примечательного, поспешил за аборигенами дальше.
У противоположного края поляны начиналась другая тропа, но вскоре она
уперлась в груду камней - вероятно, то был какой-то опознавательный знак.
А позади нее лежал тронутый ржавчиной и густо оплетенный ползучими
растениями старый разведывательный космолет, который проглядывался сквозь
ветви возвышавшихся над ним деревьев.
- Когда-то один из вас прилетел сюда и остался жить с нами, - сказал
Форнри. - Это его корабль.
Аборигены стояли, заложив за спину руки и почтительно склонив головы.
Диллингер молчал, стараясь угадать, чего от него ждут. Наконец он спросил:
- На корабле был только один человек?
- Только один, - ответил Форнри. - Мы часто думали о том, что
наверное, есть люди, которым хотелось бы узнать, как сложилась его жизнь.
Может, вы им расскажите о нем.
- Может, и расскажу, - сказал Диллингер. - Посмотрим.
Он продрался сквозь густой подлесок и обошел вокруг космолета,
отыскивая глазами его название или номер. Ни того, ни другого не
оказалось. Дверь тамбура была прикрыта. Разглядывая ее, Диллингер
остановился.
- Можете войти, если хотите, - сказал Форнри. - Мы храним там его
вещи.
Диллингер поднялся по шаткому трапу и, спотыкаясь, прошел темный
коридор. В рубку просачивался слабый свет, все здесь казалось каким-то
призрачным. На столе перед пультом управления лежали разная мелочь,
предметы личного пользования, толстые тетради, кипы бумаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22