Того и гляди что-нибудь у них отрежет…— Не волнуйтесь, уже не успеет! — сдавленным шёпотом успокоил его редактор. — Вроде стартуют!И в самом деле, световой круг над вертолётом завибрировал сильнее, посыпались искры. Даже сюда донеслось негромкое, утробное урчание двигателя, над площадью поднялась туча пыли. Серебристая машина оторвалась от земли и стала медленно подниматься вертикально вверх. Люди на площади задирали головы и застывали в печальном молчании, перестав гомонить и толкаться.Набрав высоту, космический корабль взял курс на восток. Тысячи глаз, не отрываясь, глядели ему вслед. Вот корабль с пришельцами серебристой звёздочкой блеснул на небе в последний раз и растаял в небесном просторе.
Только теперь редактор с облегчением вздохнул и, словно вернувшись с небес на землю, с тревогой посмотрел на клубящуюся людскую массу за окном. Эксперимент закончен, можно давать запланированное дементи — официальное опровержение. И вот теперь, глядя на возбуждённые лица соотечественников, редактор понял, как непросто давать это опровержение. По меньшей мере три четверти очевидцев поверили в пришельцев из глубин космоса, а как минимум половина из поверивших твёрдо знала, что это только начало, только первый визит, за которым обязательно последуют дальнейшие. И в самом деле: вот ведь прилетели, эти галактические существа, им наверняка понравилось у нас, не могло не понравиться, значит, прилетят ещё. И обязательно что— нибудь привезут, какой-нибудь невиданный дефицит! Когда прилетят? Неизвестно, но они как-то так выглядели, что наверняка скоро…При таких настроениях общественности сказать правду?! Нет, это может привести к совершенно непредвиденным последствиям. Редактор нутром чувствовал, что обманутая в своих лучших устремлениях общественность отреагирует бурно и бескомпромиссно, и не испытывал ни малейшего желания не только быть растерзанным разъярёнными соотечественниками, но даже получить хоть самый пустяковый фонарь под глазом. Сейчас выступить с опровержением смерти подобно. И вообще, если они хотят уцелеть, нельзя признаться в своей причастности к эксперименту с космонавтами, напротив, надо эту причастность всячески скрывать.Продумать линию поведения редактору очень мешало поведение замдиректора Центра по изучению общественного мнения. Видя, что эксперимент благополучно закончился, экспериментаторы улетели и никакая опасность им больше не грозит, замдиректора не только успокоился, но приободрился и пришёл в расчудесное настроение. Ещё бы, общественность с таким интересом восприняла появление пришельцев и так ярко продемонстрировала своё к ним отношение! Такого успеха ещё никогда не добивалось вверенное ему учреждение, как же было не радоваться?И, совершенно не задумываясь над последствиями разоблачения только что сыгранного спектакля, замдиректора продолжал жадно изучать реакцию общественности, которая и. не думала расходиться после убытия инопланетян.Напротив, толпа на рыночной площади города Гарволина все увеличивалась. Подтягивались опоздавшие гарволинцы и иногородние. Последние прибывали в основном на легковых машинах, крестьяне из пригородных сел примчались в телегах. Отчаянно сигналя, сквозь толпу пробивались отъезжающие с автовокзала автобусы, почти пустые, ибо никому не хотелось уезжать после только что увиденного. Зато прибывавшие были переполнены до невозможности, люди выскакивали на ходу и смешивались с очевидцами на площади, жадно расспрашивая о подробностях эпохального события. Счастливчики, они собственными глазами видели космитов!Толпа сгрудилась у стены дома, запечатлевшей обмен познаниями между пришельцами и землянами. Одни фотографировали бесценные рисунки и письмена, другие срисовывали их в блокноты. Безмерно уставший и охрипший учитель математики давал пояснения.— Вот это моё, а это они рисовали. Это тоже моё. А вот это нарисовал второй пришелец. Да, двое из них участвовали в общении с помощью науки.А взбудораженные, радостно взволнованные люди фотографировали и тщательно срисовывали все рисунки и надписи на стене дома, в том числе и старые: «Да здравствует VI съезд партии!», «Зоська обезьяна», «Марек, я тебя люблю!» В фотоателье на площади фотограф проявлял плёнку. Его обступил тесный круг физиков и случайных болельщиков. Получится или нет?У фотографа от волнения тряслись руки, он понимал, какая на нем лежит ответственность перед человечеством. В красном свете тёмной лаборатории люди беспокойно вздыхали, некоторые, не в силах ждать, нервно, как бесплотные тени, метались по комнатке.— Спокойно, панове, не толкайте, — дрожащим голосом просил фотограф и на всякий случай пытался подстраховаться: — Может, они все засвечены, ничего не отпечаталось. Мы не знаем, возможно, космиты какое-то особое излучение выделяли.Кто-то из болельщиков столкнул с полки пузырёк с реактивами, который со звоном разбился на полу. И одновременно второй торжествующе вскричал:— Вот они! Проявляются!Болельщики напёрли на кюветку с мокрыми фотографиями так, что чуть не перевернули её.— Панове, осторожнее, опрокинете! — тщетно взывал фотограф.— Есть! Получились! — гремели радостные выкрики.
Опоздавшие столичные журналисты обступили аптекаря как человека интеллигентного, умеющего формулировать мысли, и дружно записывали его показания, сделав пометку: «Этот человек видел их собственными глазами».— Головы у них как пивной котёл, а туловища толстенькие такие, — важно разглагольствовал аптекарь, стараясь ни в чем не погрешить против истины. — Нет, рук и ног не было, были лапы, такие разлапистые, а сзади что-то этакое болталось…— Хвост?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81