При виде двух отчаянных смельчаков — фоторепортёра и пастуха, не сбежавших с площади, гарволинцы вроде бы немного осмелели, во всяком случае паника утихла, тем более что мужику удалось задом вывести свою телегу из узкой щели между домами, с трудом выпростав дышло из досок разорённого сортира. Какое— то время повисшую над площадью мёртвую тишину нарушал лишь цокот подкованных копыт по неровным булыжникам мостовой, поскрипывание телеги и покрикивание возницы на лошадей. Выбравшись на свободное пространство и развернувшись, мужик обнаружил, что площадь пуста, и оробел. Растерявшись, он остановил лошадей, не зная, что делать дальше, куда деваться. Послушные лошади не стали создавать дополнительных трудностей, сразу же остановились и не делали никаких поползновений сбежать. Глядя на них, немного успокоился и сам возница.Пятеро марсиан неторопливо заняли исходные позиции рядом со своим кораблём, не проявляя болеет никаких враждебных намерений. Они стояли кучкой, не двигаясь с места, лишь время от времени наклоняя друг к дружке круглые головы и, похоже, переговариваясь. Вид у них был какой-то растерянный, кажется, они не знали, что теперь делать.А пришельцев действительно охватила растерянность, переходящая в панику.— Если они и в самом деле вызовут военных, что станем делать? — шёпотом спросил пилот консультанта по вопросам науки и техники.— Можете не шептать, ведь снаружи ничего не слышно, — ответил консультант, твёрдо добавив: — С военными шутки плохи, если появятся — смываемся немедленно.Из астронавтов, пожалуй, только социолог был очень доволен происшедшим.— Великолепно! — повторял он на разные лады в полном восторге. — Чудесно! Самая что ни на есть правильная реакция! Как мы и предполагали! Теперь остаётся ещё установить, поверили ли они в нас. Панове, нам во что бы то ни стало надо пообщаться с общественностью!— Пока общаться не с кем, — трезво заметил художник, который не впал в эйфорию, хотя тоже был весьма доволен реакцией землян на появление небесных пришельцев. — Да и чего проверять, ведь ясно же — поверили! Значит, выглядим мы как надо, — со сдержанной гордостью добавил он.Сатирик, как всегда, нагнетал пессимизм.— Погодите, вот явятся военные — придётся поневоле пообщаться.— Так давайте сматываться, пока не поздно! — вскричал консультант.— Да погодите же, ведь пока армия на нас ещё не двинулась, — успокаивал остальных пришельцев пилот.— Потом поздно будет, как двинется! — упорствовал сатирик. — Армия, она, знаете ли, шутить не любит.— Так ведь нет же пока никакой армии, — убеждал коллег пилот, живо заинтересованный развитием ситуации. — Давайте продемонстрируем свои дружеские намерения.— Правильно, правильно! — горячо поддержал его социолог. — Ближе к народу! Покажем, что мы прибыли в мирных целях, хотим контакт установить!— В таком случае оставьте свой пылесос в покое, а то опять разбегутся, — посоветовал художник; — Кто из вас знает, как демонстрировать дружеские намерения? Враждебные — пожалуйста, всем понятно: кулаком погрозить, оружие наставить, а вот дружеские…— Поцелуи рассылать, знаете, как артисты со сцены…— У нас в этих костюмчиках не получится.— Ах, Господи! — вскричал вдруг социолог.— Что случилось? — забеспокоились коллеги.— Да ведь самое важное — детали: продолжительность, время реакции, вид реакции… А у меня никакой возможности записывать, как я раньше не подумал об этом?Оказалось, не подумали не только об этом. Не говоря уже о возможности записывать и засекать время — часов тоже ни у кого не было, — не подумали и о том, как продемонстрировать боязливо выглядывающим из укрытий аборигенам своё дружеское расположение, свои мирные цели. Консультант готов был рвать на себе волосы в отчаянии, хорошо хоть и это было невозможно. Но как же он, безмозглый осел, не подумал об общении с сообщниками, находящимися сейчас на площади? Ведь дураку же ясно: в случае возникновения непредвиденных трудностей астронавты оказываются бессильными, им необходима помощь извне. Сейчас они в своих шлемах слышали лишь друг друга, слышали шум на площади ну, ещё были связаны с автоматическим подъёмником. У того, правда, была возможность связаться по рации со специальным человеком, приставленным для этого, но тогда, во-первых, возникала опасность, что его сообщение перехватит любой коротковолновик, настроенный на те же волны, а специального шифра не сообразили разработать, а во-вторых, не было уверенности, что тяжелоатлет не снял наушников, ведь они вместе со шлемом-тыквой весьма осложняли его работу. Интересно, сейчас тыква на голове у него или нет? И не поглядишь, Езус-Мария…— Ну что пан ноет, ведь пан сам вызвался пойти в пришельцы! — упрекнул социолога художник.— Так-то оно так, но ведь совсем забыл о куче мелочей…— А ваш директор так и вовсе о них не подумал, головой ручаюсь, — добавил сатирик.— Но он же не директор, а только замдиректора, — попытался оправдать начальство социолог.— Ну, если зам…Социолог, будучи оптимистом по натуре, недолго огорчался. Врождённый оптимизм, подкреплённый успехом высадки, взял верх, и он решил: буду считать про себя. До ста, трехсот, пусть даже и до тысячи! Таким образом можно установить продолжительность реакции.И социолог принялся тут же считать, но уже на сорока сбился. Но даже это его не огорчило.— Зато какая реакция! — то и дело выкрикивал он, оглушая своими выкриками в шлемофоне прочих пришельцев.А население городка, вмиг прознавшее об эпохальном событии, и в самом деле реагировало самым что ни на есть правильным образом. То и дело боязливо оглядываясь на пришельцев, директор ювелирного магазина поспешно опускал жалюзи на окнах и навешивал амбарный замок на двери, торопясь сбежать куда подальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81