И учти, если тебе ещё что понадобится, всегда можешь рассчитывать на меня. Хоть вагон дуршлагов…Освобождённый фоторепортёр уже и в самом деле кинулся было бежать обратно к ждавшим его сообщникам, но, услышав слово «дуршлаг», остановился как вкопанный, затормозив на всем скаку.— Ты сказала «дуршлаг»? — переспросил он. — Это такое кухонное приспособление из белого металла с дырками?— Да, оно. Молодец, как ты быстро схватываешь!— Дуршлаг, говоришь? — с нарастающим восторгом в голосе повторил фоторепортёр. — Дуршлаги… Знаешь, а ведь это неплохая мысль…
Одолженный у военных вертолёт поместили в ангар, предварительно убрав из него маленький редакционный вертолетик. И стали ломать головы. Редактору с его всепобеждающим энтузиазмом удалось преодолеть все трудности: административные, бюрократические, кадровые и финансовые. Для преобразования военного вертолёта в космический корабль наняли целую бригаду механиков, с которых взяли подписку о неразглашении военной тайны. Механики так и не поняли, в чем состоит тайна, но вертолёт был военным, значит, и тайна военная, дело обычное, отсюда и такие строгости. Поэтому механики на всякий случай никому из посторонних не рассказывали о характере своей работы, хотя у них самих она вызывала больше чем недоумение. Редактор кратко ознакомил бригаду механиков с их задачей, напустив столько туману, что механики поняли только одно: вертолёт должен стать совсем непохожим на вертолёт!Естественно, между собой механики делились мнениями и сомнениями. Глядя на сваленные в углу ангара листы алюминия, механик Юзик высказал такое мнение:— Сдаётся мне, они с воздуха собираются что-то подглядеть. А алюминий для того, чтобы, как экраном, защитить вертолёт от… от чего-то.У электрика такое предположение вызвало лишь презрительную улыбку.— Соображай, что говоришь, пан Юзеф. Ведь это же пресса! Я бы уж скорее предположил, что они собираются что-то поджечь, потому как мне велели приспособить такую штуковину, которая станет крутиться, а на ней закрепить… Ни в жизнь не догадаешься! А на ней, чтоб мне лопнуть, если вру, так вот, на ней равномерно распределить бенгальские огни. Штуковина начнёт крутиться, и бенгальские огни…— Какие ещё огни? — не поняли коллеги.— Ну такие, что на Новый год пускают.— И они могут что-то поджечь?— Вот те раз! Не слышал, что ли, сколько новогодних ёлок каждый год сгорает?— Нечего нам голову морочить, — проворчал пожилой помощник механика. — Ясно, вертолёт нужен для телевидения, иначе зачем им понадобился глушитель? Сказали, это самое важное. Кумекаете? Вертолёт летит и не трещит! А вспомните, как с вертолёта нам показывают по телевизору репортаж о велогонке Мира, слышен только вертолёт, редко какое слово прорвётся сквозь его рёв.— А на кой черт тогда велели по бокам присобачить алюминиевые листы? Боками же вертолёт не ревёт. Нет уж, они собираются незаметно куда-то подкрасться. Это я вам говорю!Когда же в ангар доставили целую машину листов плексигласа разной величины и неимоверное количество банок с серебряной краской, механики совсем растерялись. Данные материалы не укладывались ни в одну из их концепций, и механики стали с нетерпением ждать команды приступить к монтажу необычных приспособлений, рассчитывая на то, что в ходе их работы удастся приподнять завесу над тайной.Однако с монтажом не торопили, наоборот, велели подождать. Редактор решил сначала дождаться возвращения из— за границы знакомого специалиста в области космических аппаратов. Специалист находился в служебной командировке в Советском Союзе, до его возвращения оставалось не больше недели, вот и решили подождать, ибо очень нуждались в советах специалиста.
В Центре по изучению общественного мнения секретарша отдела срочных и нетипичных исследований была очень обеспокоена душевным состоянием социолога. И каждый день наблюдались все новые тревожные симптомы. Ничего удивительного, пана Здислава предстоящий эксперимент настолько увлёк, что он позабыл обо всем остальном и размышлял о нем день и ночь. Его, как социолога, интересовала реакция общественности на приземление пришельцев из космоса и возможные последствия этой реакции. Им были рассмотрены различные варианты, начиная с разрушения Гарволина охваченной паникой толпой и кончая раздиранием на куски как космических пришельцев, так и их корабля. А симптомы, так тревожившие секретаршу отдела срочных и нетипичных исследований, проявлялись тогда, когда социолог, как и всякий уважающий себя учёный, пытался на опыте проверить кое-какие из своих теоретических прогнозов. С этой целью он отлавливал сотрудников и, загнав в угол, задавал им вопросы, изучая реакцию одной отдельно взятой человеческой особи на какое— либо нетипичное явление, причём старался придумать такое, от которого волосы вставали дыбом и кровь леденела в жилах. Правда, выдуманные социологом истории были не только страшными, но и чрезвычайно запутанными, к тому же рассказчик, стараясь не прозевать момент реакции собеседника, не отрывал испытующего взгляда от его лица, что ещё более пугало испытуемого и совершенно сбивало его с толку.И вот однажды он принялся ставить эксперимент на секретарше. Задыхаясь от волнения, громко и невразумительно принялся он рассказывать историю, приключившуюся с его домработницей. Когда социолог дошёл до кульминационного момента — в окно заглянула её мать-покойница, а луна скрылась за тучами, которые гнал по небу жуткий ветер, и ветки каштанов колотили по стеклу, — секретарша не выдержала и перебила рассказчика:— Пан Здислав, с вами все в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81