А здесь — как отрезало! Ничегошеньки не представляю, совсем ничего не придумываю. Даже когда жду…— А, все-таки ждёшь?— Понятно, жду. Так вот, даже когда жду, ничего себе в мыслях не представляю.— А что бы такое ты могла представлять?— Многое. Что угодно! Ну, как он приплывает, как что-нибудь сделает, пнёт кастрюлю или как на меня посмотрит, или что скажет… Ведь я раньше сама выдумывала, что мне скажут, а сейчас — ничего подобного! Я знаю, что он есть, и с меня довольно достаточно.— О-го-го, не к добру это! — обеспокоенно заметила Шпулька. — Надо подумать…Тереска огляделась и, обнаружив, что они пришли к дому подруги, машинально развернулась и отправилась обратно. Шпулька машинально же последовала за ней.Подумав, она произнесла зловещим пророческим тоном:— Боюсь, так просто все это не кончится…— И что? — живо откликнулась Тереска. — Что будет?— Не знаю, но что-то будет. Ты права, это и в самом деле ужасно!Уже совсем стемнело, а девчонки так и не преодолели даже половины расстояния между их домами. И тут с одной стороны улицы появился Зигмунт, брат Шпульки, а с другой — пан Кемпиньский, отец Терески.— Господи! Где ты пропадаешь? — гаркнул Зигмунт сестре — Мать уже в панику впала, не иначе, её доченька под машину угодила! Мы без тебя ужинать не садимся!— У вас была одна палатка и одна байдарка, — задумчиво произнёс пан Кемпиньский — Как же вы умудрились провести каникулы порознь?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66