— Ну вот, холера, опять подходит! Подпоручик Яжембский не знал, радоваться ему или огорчаться, испытывая попеременно то удовлетворение — все-таки появилась на горизонте таинственная женщина, унёсшая из квартиры Миколая какие-то вещи, то разочарование — ей так и удалось скрыться с этими вещами. Может, все-таки на вокзале действительно составили протокол о происшедшем и из него можно будет что-нибудь узнать?— Эх, жаль, что она тебе не так уж сильно понравилась, а то, глядишь, и попытался бы догнать её.— Я пришёл встречать жену, — с достоинством ответствовал поручик.— А что эта женщина сделала? — поинтересовался дотошный сержант.— Так, пустяки, прикончила одного типа, — рассеянно ответил Яжембский и, о чем-то размышляя, покинул секцию краж со взломом, в углу которой за столом сидел один из самых опытных её сотрудников капитан Росяковский. Он имел возможность дважды выслушать красочный рассказ поручика Чесняка о происшествии на Центральном вокзале. И хотя делал вид, что всецело погружён в изучение дела о краже со взломом в одной из крупнейших аптек Варшавы, ни словечка из рассказа поручика не упустил. Хотя и не проронил тоже ни слова…Осчастливив капитана Фрельковича новыми сведениями о женщине с сумкой, подпоручик Яжембский слетал на вокзал, где и ознакомился с рапортом полицейского патруля о происшествии. Поскольку из короткого рапорта не удалось извлечь ничего нового, он попросил вызвать в комнату дежурного тех членов патруля, которые несли вчера службу. Капрал и двое рядовых охотно дали показания.Капрал сказал:— Такого рода драки — дело обычное, мы даже рапорта не пишем. А тут я все-таки решил составить протокол о происшествии — показалось мне, что они что-то крутят. Во-первых, в том свёртке, что упал на пол, оказались две большие картонные коробки, заполненные таким барахлом, которое и хранить-то ни к чему, впору на свалку выбросить — рваные джинсы, продранные свитера, тряпки какие-то. Все запихнуто кое-как, да и в брезент завязано спустя рукава…— …и выглядело так, будто им просто хотелось найти предлог, чтобы начать драку с дежурным камеры хранения, — вмешался в рассказ начальства один из его подчинённых.— Очень верное замечание! — похвалил подпоручик, и наблюдательный рядовой от радости чуть не вытянулся по стойке смирно.— И как они объяснили наличие такого барахла? — обратился подпоручик к капралу.— Сказали, что как раз собирались отдать все это в стирку, — ответил тот. — Вроде бы там, на вокзале, организован пункт приёма в стирку, стирают для приезжающих русских, вот и они тоже хотели воспользоваться. Такой пункт и в самом деле существует. Вот они якобы и решили пока оставить свои вещички в камере хранения, присмотреться, как обстоит дело с приёмом белья, а потом замешаться в кучу приезжих русских и пристроить своё бельишко. Нет, они не приезжие, все трое варшавяне, никуда уезжать вроде не собирались. Тот, с желудком, заявил, что подошёл к окошку камеры хранения лишь для того, чтобы спросить жетон. Позвонить ему надо было. Сказал, он уже звонил, да телефон съел все его жетоны, он и надеялся получить хоть один у дежурного. Не знаю, может, так оно и было. Вроде бы те двое и этот третий не знакомы, так они заявили. Просто стечение обстоятельств, у камеры хранения оказались вместе случайно. Возможно, так оно и было…— А сумка? — нетерпеливо перебил подпоручик. — Та сумка, с которой сбежала женщина. Что о ней можете сказать?Полицейские недоуменно переглянулись, и все трое пожали плечами. Капрал демонстративно, рядовые деликатно.— Сказать о ней нечего, — ответил капрал. — Никто из задержанных ни словом о ней не упомянул, выходит, она принадлежала той женщине. Ведь трудно предположить, что человек, которого ни за что двинули головой в живот и при этом похитили ещё сумку, не пожаловался властям, а даже извинился.— Извинился?— Да, вежливо извинился за беспокойство. Второй рядовой попытался объяснить такую неуместную вежливость:— Мне показалось, он от всего этого немного умом тронулся.— Его же не по голове стукнули, — удивился подпоручик.Капрал поддержал мнение своего подчинённого:— У меня тоже создалось впечатление, что он от всего этого малость офонарел. Ни с того ни с сего приличная с виду женщина бьёт его головой в живот, да просто с ног сбивает! Каждый бы офонарел. И все-таки, если бы она ещё и его сумку похитила, думаю, он бы заметил пропажу и сказал нам.— А сотрудник камеры хранения сказал что-нибудь ещё, кроме того, что зафиксировано в протоколе?— Да нет, пожалуй. Он тоже был ошеломлён случившимся, но меньше остальных. В камере хранения работает давно, уже ко многому привык. Если бы они вели себя как следует, сказал, я бы им даже помог привести в порядок их свёрток и принял его на хранение, а это оказались какие-то бандиты — ни слова не говоря, сразу же дали волю рукам. Да я бы справился с ними, опыт у меня есть, говорил. Когда мы подбежали, он и в самом деле уже вырвался от них, но все внимание переключилось на бабу и её жертву, все прямо-таки остолбенели, только пан поручик забежал за автоматические камеры и там заходился от смеха. Ну да он наверняка вам все рассказал подробнее, он видел больше, мы уже за ним подоспели. Но сдаётся мне, этот дежурный из камеры хранения что-то темнит.— Почему вам так сдаётся?— Такое создалось впечатление. Вроде все как положено, обслуживает камеру хранения, действует по правилам, имеет право не принять вещей, если упакованы не по правилам. И все-таки что-то там не так. Железнодорожники перед нашей полицией обычно не дрожат, у них своё ведомство, а он… Я бы сказал — чересчур вежлив с нами и чересчур взволнован.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91