Моё состояние все ещё оставляло желать лучшего: на смену столбняку пришла страшная слабость.— Ты… там… лежишь… — выдавила я с трудом.Баська наклонилась к открытому окошку.— Что? Что ты сказала?— Ты там лежишь…Баська посмотрела на меня, на толпу и опять наклонилась к окну.— Где я лежу? — любезно поинтересовалась она.— На дороге…— Ага, лежу на дороге…Она выпрямилась, интенсивно размышляя над смыслом странных слов и переводя взгляд с меня на сборище людей и обратно. Слабость понемногу отпустила. Я погасила фары, вяло переползла на левое сиденье и потянулась за сигаретой. Баська открыла дверцу и села.— И все-таки что случилось? По пути сюда я вроде разглядела какую-то суету на той дороге, но ты основательно ослепила меня фарами. Так кто там лежит?Я несколько раз глубоко вздохнула, закурила и попыталась справиться с сумбуром в голове.— Ничего особенного, минуту назад тебя сбила машина. Насмерть. Люди там кричат над твоими останками.Баська пошарила в бардачке, нашла сигареты, вытащила одну и не спеша закурила.— Никак не соображу, кто из нас сбрендил. Постой! Черт побери, охота же наконец сообразить, что ты имеешь в виду. Так, говоришь, кого-то сбила машина?— Не кого-то, а тебя.— А почему именно меня? Откуда ты знаешь, что меня?— Я же видела — ты шла от тётки…— И узнала меня в такой темнотище?!— Разумеется. Ты была в шляпе. И в своей чёрной шали. Несла букет, как всегда.Баська на миг онемела.— О господи… — прошептала она с ужасом, словно только теперь поверила моим словам. — Боже милостивый, подожди меня! Одну минутку! Сейчас вернусь, не уезжай!И не успела я ответить, как она открыла дверцу и помчалась к толпе. Я сидела не шевелясь, хотя и пришла в себя настолько, чтобы понять из криков, что в «Скорую помощь» и в милицию позвонили, машины никто не видел, а «скорая» вообще-то не нужна, ибо пострадавшая умерла на месте. Начала инцидента, кажется, не видел никто, все согласно твердили, машина-де переехала лежащее на дороге тело.Баська, запыхавшись, примчалась через несколько минут с плетёной сумкой в руках. Только тут я отдала себе отчёт, что сумки у «той» Баськи не было.— Ну, ясно, — объяснила она, садясь. — Я все поняла. Полоумная старушка выкрала мою шаль и шляпу, забрала тёткину метлу и отправилась куда-то с визитом. Ладно хоть сумку мне оставила. А ты видела не букет, а метлу. И машина задавила помешанную бедолагу, а не меня. Осознай это наконец и перестань меня уговаривать, будто я лежу, раздавленная, на дороге.— Какая разница, — заявила я решительно, поскольку моя голова уже работала на полную катушку. — Он намеревался расправиться с тобой, где-то затаился и выжидал. Я его узнала. По-моему, у него не все дома. Смываемся отсюда, вот-вот явится милиция, кто-нибудь вспомнит, что я его осветила. И придётся давать показания. А покойницей занимается уже половина Виланова, обойдутся без нас.Баська молчала, только согласно кивнула. Мы не обменялись ни словом, пока не выехали на Вислостраду.— Как она ухитрилась стащить у тебя шаль и шляпу? — мрачно поинтересовалась я. — И вообще где тебя носило? Явилась с противоположной стороны.— Я и сама стараюсь вспомнить, где была и что делала, — задумалась Баська. — Летала как заведённая туда-сюда — ведь на шее остались и дети, и тётка. Всякий раз надеялась, что последний раз, и шляпу не снимала. Тётка задремала, я повела детей укладывать спать и тут все оставила у тётки — хотела вернуться, поскольку Зоськи не было…— Какой Зоськи?— Тёткиной дочери. Двоюродной сестры Павла. Уложила детей, как раз пришли их родители. Мы поговорили всего с минуту, я и так опоздала, думала, небось ждёшь, может, встречу тебя по дороге. Вот и встретились…События понемногу укладывались в цельную картину. Преступник в машине, конечно, подкарауливал Баську. Настроился на фигуру в большой шляпе и просто не обратил внимания, когда в последний раз она прошла с детьми без головного убора, без шали… Засветло не решался на бандитский наезд, наверняка ещё было людно; последний раз видел, когда направлялась к тётке, и ждал её оттуда. Путь от тётки только один — по тропинке через пригорок…— Зоська уже вернулась, — продолжала Баська. — Тётка говорит, полоумная влезла в окно и разбудила её. Надела мою шляпу, лежавшую на столе, ни капельки не смутилась тётки, погрозила ей метлой и ушла через дверь. Тётка разнервничалась, да ничего не могла поделать — двинугься не в состоянии.— Эта помешанная бабка спасла тебе жизнь…Баська помолчала.— Пожалуй, да, — признала она неуверенно. — Бог с ней, со шляпой, спаси, господь, бабкину душу… Послушай… Ты вроде сказала, знаешь, мол, кто был в машине. В самом деле знаешь или привиделось?— Конечно, знаю. И мне это здорово не нравится. Боюсь, шутки кончились, пора все рассказать майору.— Может, сначала мне? — разнервничалась Баська. — В конце концов, меня это касается или нет?Я молчала до Гагарина. Свернула направо, на непроезжую часть улицы, и остановилась. Я злилась, дело, похоже, окончательно запуталось, и только Баська могла кое-что объяснить. Если впредь будет валять дурака, начхать мне на всякую дружбу.— Касается тебя, — сердилась я. — И ох как близко тебя коснётся, если не перестанешь быть идиоткой! Не беспокойся — рано или поздно он тебя пришибёт. Одного не пойму, почему?— Боже мой, да о ком ты?— О владельце тачки, задавившей вашу полоумную. Я эту машину знаю уже давно. Рассмотрела её неплохо и сегодня — мой фонарь работает что надо, а машина не перекрашена: все та же суриковая блямба на левом заднем крыле.— Какая машина?— Старый зелёный «пежо-404».— Чей?— Не знаешь чей? Мне казалось, ты знаешь…— Не терзай меня, ради бога!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89