Может и автобус водить.— А где она работает?— Сейчас нигде. Работала, но перестала. Ей разонравилась работа после того, как пришлось менять на своём грузовике третье колесо подряд. Ночью, под дождём, и вокруг никого, кто бы помог.— А на что она теперь живёт?— На то, что выиграет на бегах. И на то, что заработает её муж.— А… — нерешительно начал майор, но собрался с духом и докончил:— А чем занимается её муж?Мне очень хотелось ответить, что Павел тоже играет на бегах, но я сжалилась над милицией.— Он переводит с немецкого и неплохо зарабатывает.— Вы не знаете, что её связывало с Дуткевичем?— С каким Дут… А, с этим! Не имею ни малейшего понятия. И вообще, чтобы избежать в дальнейшем недоразумений, советую вам, пан майор, примириться с фактом, что этого Дуткевича я действительно не знаю и ничего не могу о нем сказать. И прошу вас, не задавайте мне в десятый раз вопроса, почему он мне звонил, я и в самом деле не в курсе. Мне самой интересно, и уж я постараюсь это выяснить.— Очень хорошо, выясняйте! — согласился майор, к моему величайшему изумлению. — А если что-нибудь выяснится, сообщите мне. Вы сможете завтра дать официальные показания?— Вы имеете в виду завтра или сегодня? Ведь уже четверть четвёртого.— А, значит, сегодня.— Если после двенадцати — пожалуйста. А раньше мне бы не хотелось.— Хорошо, я позвоню вам. А сейчас подпишите протокол и можете идти домой.Оказалось, что я ещё выступаю и как понятая при обыске квартиры убитого.Протокол я подписала с чистой совестью, будучи уверена, что в квартиру ничего не подбросили и ничего не скрыли. Заинтересовала меня информация о том, что записную книжку убитый сжимал в левой руке, а открыта она была на странице с моим телефоном.Меня это встревожило не на шутку. Если бы все ограничилось телефонным звонком от покойника, это ещё полбеды. Дурацкое стечение обстоятельств, с каждым может случиться. Беда в том, что со мной за последнее время случилось слишком многое. И поведение майора тоже заставляло задуматься: он сам сунул мне в руки записную книжку, сам велел просмотреть её, одобрил моё дурацкое решение попытаться самой распутать дело. Такие решения обычно вызывают категорический протест со стороны милиции и преследуются законом, а тут вдруг… Опять же, майор выдвинул странную версию: будто меня во что-то намеренно впутывают. Видимо, и впрямь вокруг моей особы происходит нечто подозрительное, чего я, всецело поглощённая преследованием польских ядерщиков, не замечала. Нечто серьёзное, коль скоро дело дошло до убийства. И мне, как видно, действительно пора заняться этим. * * * Было полчетвёртого утра, когда я позвонила Баське, безжалостно вырывая её из объятий Морфея.— Выпей воды. — С такого совета начала я разговор. — Знаешь, я втянула тебя в убийство.— Наконец что-то весёленькое! — обрадовалась Баська заспанным голосом. — И кого же я убила, можно узнать?— Это некий Вальдемар Дуткевич. Кто он?— Не знаю. То есть что я говорю! Конечно, знаю! А почему я убила Вальдемара?— Убила его не ты, а неизвестные преступники. Так кто же он?— Кто? Вальдемар?— Вальдемар, Вальдемар! Кто он такой, черт побери?!— Как тебе объяснить? Ну, в общем, один человек.— Спасибо, вот теперь все ясно. Ну да ладно. Скажи, он меня знает?— Понятия не имею. А ты его знаешь?— В какой-то степени теперь знаю. Знакомство неординарное, хотя и несколько одностороннее. А каким он был при жизни — не знаю. Баська, проснись! Я говорю не о своей новой книге, а о только что случившемся.Баська немного помолчала, а потом я услышала её запинающийся голос:— Подожди, я, пожалуй, и вправду выпью воды.Пока она пила, я закурила сигарету и принесла пепельницу. Похоже, сейчас кое-что узнаю.— Расскажи мне все ещё раз с самого начала, — потребовала Баська. — По правде говоря, я ничего не поняла.Я рассказала ей обо всем по порядку, не вдаваясь в подробности и пока без комментариев.— И это правда? — допытывалась потрясённая Баська. — Ты уверена, что он убит насмерть?— Насмерть. На его месте даже носорог был бы убит насмерть. Да скажи же наконец, кто он такой и почему звонил мне?— Ну как тебе сказать? Обыкновенный человек. Работал в садово-огородном кооперативе, разводил шампиньоны. Знаю я его давно, лет двадцать пять. Звёзд с неба не хватает, но человек порядочный, очень добрый и покладистый, если тебе требуется кем помыкать, то Дуткевич как раз подходит.— Подходил, — поправила я. — Теперь он уже ни для чего не подходит. А откуда у него мой телефон?Подумав, Баська сказала:— Возможно, от меня. Целый месяц он мне проходу не давал, просил твой телефон, мол, обожает тебя и жаждет того… заверить в этом самом… ну, в совершённом уважении. Наверное, я в конце концов и дала твой телефон.— Он и заверил. Прямо скажем, оригинально. Ты считаешь, что в предсмертную минуту он пожелал поговорить именно со мной?— Очень может быть. Уже известно, кто его убил?— Пока ничего не известно. Баська, для меня главное — узнать, почему он позвонил мне. Об этом меня спрашивает милиция, и я должна им что-то ответить. Послушай, а не могло получиться так — он хотел позвонить тебе и просто ошибся? Ведь бывает, в панике набрал не тот телефон, мы с тобой подруги, вот и перепутал со страху.— Ты права. А могло быть и так, что он даже звонил мне, но меня весь день не было дома, мы с Павлом вернулись уже за полночь. И тогда он позвонил тебе.— А он знал, что вы бываете у меня?— Он знал, что мы можем быть или в кино, или на бегах, или в Виланове, или у тебя, или ещё где-нибудь, но из всех этих мест только у тебя есть телефон. Представляю, как ты обрадовалась!— Безумно! Но я уже немного привыкла к необыкновенным событиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89