Он закачался, упал на капот, с
видимым усилием перевернулся и, опершись на машину задом посмотрел вокруг,
размахивая руками. Потом, не отрываясь от кузова, он доковылял до дверей и
начал садиться обратно. Было видно, как водитель пытается его отговорить.
Я с интересом присматривалась к этой сцене и одновременно думала, не
надо ли оставить здесь мужа и сбежать. Если первое поручение я выполнила
успешно и послушно, второму должна воспротивиться. Прежде чем я приняла
решение, муж вернулся.
- Теперь подбрось меня домой, - буркнул он.
Чуть не сорвав с петель дверь, пьяница наконец-то уселся в такси.
Водитель казался смирившимся. Он развернулся раньше меня, но я обогнала
его на первом же перекрестке, после чего вольво показало, на что способно.
Я подумала, что должна как-то продемонстрировать неприязнь к мужу. К моему
удивлению, он сидел спокойно, принимая сумасшедшие маневры машины с полным
безразличием, и только на Бельведерской он, по-видимому осознал, что
происходит, потому что его охватила просто божественная паника. К дому он
подъезжал с крепко закрытыми глазами.
Через три дня я окончательно успокоилась и почувствовала себя
свободнее. Все шло по плану. В ящике стола в мастерской я нашла множество
рисунков и эскизов Басеньки, среди них три скрепленных вместе и отмеченных
карандашом - несомненно те самые, выбранные. Я прикрепила к доске новый
лист астралона и начала новый узор, к которому внимательно приглядывался
дебил за окном. Муж хлопот не доставлял, вел себя нормально, как муж,
избегал меня так же старательно, как и я его, я его почти не видела. Я
обрела равновесие, ко мне вернулась трезвость ума.
Потом я начала удивляться.
Ослепленный сначала оригинальным романом пана Паляновского, а потом
паникой и волнением, мозг наконец-то возобновил свою работу. Что-то здесь
не сходилось.
Притворяться Басенькой было подозрительно легко. Если бы муж время от
времени встречался со мной только на улице, в тряпках, которые он помнит и
знает, и даже если бы он видел меня вблизи, ошибка была бы понятной. Я
выглядела абсолютно как Басенька, каждый день, перед выходом из комнаты, я
сравнивала лицо в зеркале с лицом на фотографии, точно придерживаясь
указаний гримера. Но лицо же это не все, у человека есть разные
индивидуальные черты...
Я удивилась, как он до сих пор не разоблачил обман, но в то же время
возникло ощущение, что это вовсе не то, чему следует удивляться, и вообще,
дело не в этом, а в чем-то другом. Есть здесь что-то такое, чего я не
понимаю, и от этого, все кажется ненормальным...
Я мыла посуду на кухне, старательно пропуская приборы использованные
мужем, когда он вдруг просунул голову в дверь.
- Где утюг? - безразлично спросил он.
Нож и вилка вылетели из рук. Опять началось!.. Я не имела никакого
понятия, где может быть утюг, так же, как до сих пор не обнаружила швейные
принадлежности. Я почувствовала, что меня снова охватывает паника. Я тут
же прокляла Басеньку за идиотскую идею спрятать все от него и от меня.
- Там где и должен быть, - сказала я раздраженно. - А если нет, то в
другом месте. У тебя есть глаза, можешь и сам поискать.
Муж уныло посмотрел на меня, заколебался, как будто хотел что-то
сказать, но отказался. Он пожал плечами и убрал голову.
Я кончила мыть посуду и приступила к поискам утюга. Что, черт возьми,
могла с ним сделать Басенька? Может выбросила в окно, как те тарелки, и
теперь он лежит в саду и ржавеет?.. Что бы она с ним ни сделала, я должна
знать, потому что Басенька - это я.
Муж отказался от глупых вопросов и тоже искал, пытаясь скрыть поиски
от меня. Точно также я скрывала свои от него. Мы вдвоем посвятили себя
одной цели, до тех пор пока утюг не заполнил собой весь мир.
Исследуя в двадцатый раз кухонные закутки, я услышала, как муж вышел
в прихожую и начал рыться в шкафу под лестничной клеткой. Я решила
подождать пока он закончит. Шум раздавался довольно долго, наконец он
затих, я подождала еще немного, после чего, уверенная, что муж удалился,
выглянула в холл.
Он стоял над пылесосом, тряпками и щетками, извлеченными из шкафа,
как символ нужды и отчаяния, и чесал голову рукой сжимающей очки. При моем
появлении он смешался, в глазах его мелькнула паника, он торопливо одел
очки и начал запихивать все обратно в шкаф.
- Конечно! - сварливо произнес он. - Нет и этого... Ну... Вообще
ничего нет!
Было понятно, что нет ни вообще ничего, а только утюга. Я стояла, как
соляной столб, смертельно удивленная, поскольку мне пришло в голову, что
он меня боится. Самым настоящим образом боится меня также панически, как и
я его. Мы боимся друг друга, где в этом смысл, где логика? Я то понятно,
но почему он?!..
Я попыталась над этим задуматься, но утюг помешал. Чтоб они треснули,
и Басенька и пан Паляновский! Не в силах оторваться от проклятого
предмета, я решила обнаружить его используя дедукцию, хоть и сомневалась,
справится ли дедукция с этой идиоткой. Муж сбежал из холла. Я стояла и
думала.
Утюг должен лежать там, где гладят, вместе с гладильной доской.
Гладильной доски я тоже нигде не видела, а она побольше утюга и поместится
не везде. Вообще-то в этом доме есть прислуга, она гладит, если не на
кухне, то где? Не в подвале же, не в ванной! Где может гладить служанка?..
Конечно в своей комнате!
Я обрела способность двигаться. Гладильная доска стояла за шкафчиком
в комнате прислуги, утюг находился рядом - на полочке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83