- Разгледяев?! - вскрикнул Толя.
- Да-с, Марк Васильевич, - развязанно представился бывший муж.
- Но, как же вы здесь?...
- Ай-яй-яй, как же я - и вдруг здесь, как же меня угораздило? - передразнил Разгледяев. - Да вот так-с, стою, променаж совершаю. Не желаете присоедениться?
- Вы пьяны?
- Да-с, допустил послабление, слегка пьян-с, но зато на свои.
Толя сделал попытку обойти философа, но тот цепко схватил за рукав.
- Куда же вы? Брезгуете, значит-с? Ну, конечно, где уж нам равняться в тонкости ощущений. Мы же кто? Плебеи мысли, схоласты,в нас нет горения души, с нами и говорить то не о чем. Да-с, мы любим систему и система-с нас любит-с.
- Вы пьяны. - повторил Толя.
- Что вы заладили, ну, пьян, ну и что? Да постойте, подарите минутку, ученейший мой друг, меня тоже понять-с надо-с.
- Перестаньте кривляться, - не выдержал Толя.
- Это вы-с на мой рабский стиль намекаете, вроде как я специально кривляюсь? А я не специально-с, я только подчеркиваю свою низость, Разгледяев снял шапку и шутовски принялся раскланиваться. Отбив три поклона, продолжал взывать к совести Ермолаева: - С ненормальными умные разговоры ведете-с, а со мной двух слов сказать не желаете-с. Все вверх дном-с! Постойте-с, они же все с иженером - того, ведь мы-с с вами-с одни и есть интеллигентные люди. Что же вы со мной и знаться не хотите-с?
- Да зачем я вам? - решил прояснить ситуацию Толя.
- Очень-с, очень-с зачем-с, вы же-с - посторонний человек, вы же-с нас с Еленой рассудить можете. Ведь она мне не верит, ему-с верит, вам верит, а мне - нет-с. Вы же одне среди них норальные-с, вот и объясните...
- Какой же теперь смысл?
- Вы имеете в виду развод-с? Это ничего-с, это даже для пользы-с, пусть она почувствует свободу. Я так ее не оставлю, ведь должна она понять куда попала.
- Как же я объясню?
- Ах, какие мы беспомщные-с! Ничего-с не можем, - Разгледяев обреченно похлопал себя по бокам. - Да ведь изобретение к вам направленно, по нему же все ясно, что у него в голове!
- Рукопись я не читал, и вообще этим я не занимаюсь. Рецензию пишет Суровягин.
- Петр Семенович? Лично-с? - удивился, впрочем не переставая еще кривляться, Разгледяев.
- Да. В понедельник будет публичное обсуждение на ученом совете.
- Не много ли чести для графомана?
- Почему вы решили, что он графоман?
- Чистой воды. - Разгледяев переменился и перешел на шепот, - Посмотрите, как он живет, ходит, дышит. Все признаки налицо: работу бросил, изобретения нигде пристроить не в состоянии. А почему не в состоянии? Не нужны его изобретения никому.
- Мало ли кто чего пристроить не может, - возмутился Толя.
- Намекаете на мучеников и подвижников, якобы не признанных современниками? Эх, молодой человек, плохо вас учили в университете, вы с диалектикой не в ладах. Кто же это вас учил так плохо? Молчите, храбрый студент?
Марк Ваисльевич недождавшись реакции отеческим уже тоном растолковал:
- Если эпоха не нуждается в личности, следовательно и личность эта в данный исторический момент вовсе никакая не личность, а просто, сумасброд, кривляка, балласт общества, гра-фо-ман! Да, только так. Причем тут публичное обсуждение, а, впрочем, даже к лучшему. Отлично-с, вот и выяснится, кто есть мыльный пузырь...
- Извините, мне пора.
Толя снова попытался обойти Разгледяева.
- Конечно-с, я провожу-с. Видите-с, я как собачонка за вами, только что хвостиком не виляю, но ей-богу, был бы хвост - уж я бы все дорогу перед вами подмел-с.
- Оденьте шапку, простудитесь, - посоветовал Толя, но Разгледяев лишь поправил зачесанные назад волосы.
- Ну-с, обрадовали вы меня-с, то-то будет в понедельник! Тунеядцам бой!
- Зря вы... Ведь он с такой бедой.
- Не понял-с.
Толя попытался подобрать слова, но Разгледяев уже и сам догадался:
- Вы насчет лагерей-с намекаете-с? Ну, что же лагеря-с, да-с, были-с, были, жертвы-с, как бы невинные, только если поразмышлять, внимательно, конечно-с, постепенно, то получается совсем другое-с, у меня даже-с мыслишка закралась...
- Какая мыслишка?
- А так ли уж не виновны эти жертвы культа личности?
- То есть? - Толя опешил.
- Елена тоже удивилась, когда я ей сформулировал. Да возьмите, хоть инженера. Сколько такой изобретатель вреда может принести! Целый научный институт, в ущерб фундаментальным исследованиям на благо отечества, вынужден копаться, извиняюсь в чепухе.
- Причем здесь изобретение? Мало ли кто в науке ошибается, что же из-за этого...
- Именно, дорогой мой ученейший друг, именно из-за этого. - Разгледяев как будто окночательно протрезвел. - Сегодня - в науке перекос, завтра в мировозрении, так не лучше ли избавиться от вредоносного влияния?
Здесь они подошли к остановке и Толя с тоской посмотрел вдаль - не идет ли спасительный тролеейбус.
- Ладно, придет ваш троллейбус, - как-то жестко сказал Разгледяев. Но скоро мы еще встретимся и мне кажется - мы еще с вами подружимся.
Когда подошел троллейбус, Разгледяев вопреки Толиному желанию, взял его под руку и помог подняться по скользким ступенькам. Потом выпрыгнул наружу и долго размахивал шапкой, словно провожал молодого человека в дальний нелегкий путь.
Домой Толя вернулся далеко заполночь. Тихо, стараясь не будить домашних, пробрался в свою комнату и мгновенно уснул.
Под утро ему приснился сон на транспортную тему. Снился полет на воздушном шаре солнечным летним днем. Перегнувшись через край корзины, с высоты двух сотен метров, он разглыдывает медленно проплывающие поля и рощи. По полям снуют люди, а в рощах - разная живность, в основном зайцы и волки. Вокруг такая тишина, что легко слышен скрип телени, проезжающей по проселочной дороге. Мужик в телеге заметил воздушный шар и кричит что-то, размахивая кнутом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43