Скоро обед. Всего хорошего, мистер Шавасс. – Ее английский язык привлекал своей точностью, а манера, в которой она говорила, напоминала давно минувшие времена. Шавасс наблюдал, как они заковыляли по песчаным дюнам, странные, похожие на тени создания, казалось бы совершенно бестелесные, дрейфующие по воле волн в этом жестоком мире, и почувствовал необъяснимое чувство горечи. Люди создают законы, чтобы защищать себя, но всегда находится кто-то, кто страдает от этого – всегда.
Он повернулся и обнаружил, что Джонс наблюдает за ним с загадочной улыбкой на лице.
– Мне кажется, вам их жаль, слишком жаль для парня из Сиднея, за которым по пятам следует закон.
Воцарилась странная тишина.
– Не понимаю, о чем вы, черт побери, говорите, – сказал Шавасс грубым, лишенным всяких эмоций голосом.
– Я тоже, дружище. – Джонс усмехнулся, и неловкое состояние исчезло. – Вы наверное хотите есть, так что нам лучше вернуться.
Они зашагали по песчаным дюнам и прошли по берегу над деревянным пирсом. Шавасс показал на пришвартованный к ней моторный катер.
– Это наше судно?
Джонс кивнул.
– Не правда ли, оно очень подходит Жако?
– А что вы имеете против него?
Джонс пожал плечами.
– Когда-нибудь он продаст свою сестру и бабушку за бутылку рома. Он выпивает пару бутылок в день и постоянно увеличивает дозу.
– А человек, который работает на него – Мерсье?
– Боится собственной тени. Живет в лачуге на другом конце деревни. С женой. Та чем-то больна. Просто ходячее растение. Он едва не падает в обморок, когда Жако рычит на него.
– А Росситер?
Джонс мягко улыбнулся.
– Вы любите задавать вопросы, верно?
Шавасс пожал плечами.
– Как вам угодно.
– Хорошо, я продолжу. Вы знаете, что такое зомби?
Шавасс нахмурился.
– Это что-то, связанное с культом вуду?
– Чтобы быть точным, скажем, что это мертвый человек, вырванный из своей могилы прежде, чем его коснулось тление.
– И возвращенный к жизни, вы это хотите сказать?
– К определенному виду жизни, способный бродить по ночам и выполнять приказания своего хозяина – дьявольское создание, не способное самостоятельно думать.
– И именно таков Росситер?
– Таков Росситер. – Негр резко рассмеялся. – И самая странная вещь заключается в том, что раньше он был священником – иезуитским священником.
– И как вам удалось это выяснить?
– Как-то ночью я вышел в поисках спичек и постучал в его дверь. Его не оказалось дома.
– И ваше естественное любопытство возобладало?
– Ну, а как же иначе, приятель? – усмехнулся Джонс. – На дне правого ящика его стола я обнаружил парочку интересных фотографий. Он не слишком изменился с тех пор. На одной симпатичной фотографии, датированной 1949 годом, изображена группа примерно в двадцать человек – что-то вроде выпускной фотографии в семинарии. Другая была сделана в 1951 году в Корее. Там он запечатлен вместе с полудюжиной парней в воротах какой-то миссии или чего-то в этом роде.
Тысяча девятьсот пятьдесят первый год. Год, в котором началась корейская война. Может быть, именно там Росситер утратил свою веру? Шавасс нахмурился, вспоминая это искаженное изящное лицо. Он вполне мог быть священником, но убийцей… это казалось невозможным.
Он продолжал думать об этом, когда они вошли во двор «Беглеца».
Глава 6
Каинова печать
Когда они вошли внутрь, зал был пуст, Джонс прошел за стойку бара и взял с полки бутылку коньяку и две рюмки.
– Выпьете со мной? – спросил он.
Шавасс кивнул.
– А почему бы и нет?
Неожиданно раздался яростный вопль и из задней двери появился Жако.
– Поставь все на место. Ты слышишь меня, черная обезьяна?
Джонс холодно взглянул на него, на лице его не было и тени каких-то эмоций.
– Конечно, я вас слышу, – заметил он на очень приличном французском языке.
Джонс откупорил бутылку и наполнил обе рюмки. Жако быстро шагнул к нему, схватил за плечо и повернул к себе.
– Жако! – Росситер стоял в дверях, его резкий стальной голос, не допускал никаких возражений.
Жако неохотно повернулся.
– Они даже не платят, – недовольно проворчал он.
Росситер его игнорировал и шагнул вперед. На нем были серые брюки, рыбацкий свитер ручной вязки и очки в стальной оправе. В одной руке у него была тонкая книжка, пальцем он зажимал нужную страницу.
– Джентльмены, вы – мои гости.
– Хотите присоединиться? – спросил Шавасс.
– Мистер Росситер не пьет, – сказал Джонс. – Нам придется выпить вдвоем, приятель.
Он отсалютовал Шавассу, одним глотком опустошил свою рюмку и тут же наполнил её вновь. Жако что-то проворчал себе под нос, взял другую бутылку и рюмку и ушел с ними на другой конец бара.
– Как я вижу, вы вышли прогуляться, – сказал Росситер.
Шавасс кивнул.
– Совершенно верно. Интересное место. В сезон тут должно быть полно людей.
– Сюда слишком далеко ехать по разбитому проселку и жители не очень приветствуют посторонних.
– Интересно, когда мы сможем отплыть.
– Я не могу сказать точно. Нужно дождаться ещё одного пассажира. Все зависит от того, когда он приедет. Это может произойти либо сегодня либо завтра.
– И когда мы отправимся?
– В соответствующее время вам скажут. Вам не следует беспокоиться. Мы знаем, что делаем.
Позади них робкий голос нерешительно спросил:
– Можно войти?
В дверях стояла Фамия, к её безупречной фигурке как нельзя лучше шло алое сари. На шее у неё было серебряное ожерелье, а на запястьях – золотые браслеты. Больше всего Шавасса заинтересовала реакция окружающих. Негр выразил ей своеобразное одобрение, которое можно увидеть на лице знатока в картинной галерее, когда тот столкнется с истинным шедевром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43