Он бесшумно поднялся на второй этаж и заглянул в комнату Анны. Она глубоко спала. Тогда он закрыл дверь и спустился вниз.В гостиной он тщательно осмотрел ковер, но на нем не было и капли крови. Значит и здесь проблемы отпали. Он заглянул в бар и обнаружил большую бутылку виски. Он добавил себе в стакан немного содовой, и тут открылась дверь.Фэллон обернулся в тот момент, когда священник входил в комнату. Да Коста остолбенел.— Фэллон! Что вы здесь делаете? — вскричал он и затем сильно побледнел. — Ах, Боже мой, Анна!Он кинулся к лестнице, Фэллон пошел следом.— С ней все в порядке. Она спит.Отец Да Коста медленно обернулся.— Что произошло?— Вторжение. Я пришел вовремя, чтобы прогнать его.— Кого? Человека Мигана?— Может быть... я не разглядел.Да Коста пересек вестибюль, скрестив на груди руки, сцепив пальцы так сильно, что они побелели.— Боже! Боже, когда же это кончится?— В воскресенье вечером, — сказал Фэллон. — Они устроили мне отъезд на борту корабля.— И вы думаете, что это положит конец всему? — сказал отец Да Коста, качая головой. — Вы глупец, Фэллон. Пока я жив, Джек Миган не будет чувствовать себя в безопасности. Доверие, честь, вера в данное слово — все эти понятия не существуют для него. Так с чего это он поверит, что эти слова что-то значат для других?— Прекрасно. Все это — моя ошибка. Что вы хотите от меня?— Есть только одно. Освободите меня единственно возможным способом.— Провести остаток жизни в местах, где мой покой будут тщательно охранять? — возразил Фэллон. — Я не такой уж герой для этого.Он направился к двери, и священник спросил:— Вы уверены, что она в порядке?— Да. Ей нужно хорошенько выспаться. Она гораздо сильнее, чем вы думаете. Во всех отношениях.— Это просто счастье, что вы в нужный момент случайно оказались здесь.— Да, конечно, — сказал Фэллон. Потом помолчал и добавил: — Ладно, я следил за домом.Да Коста грустно покачал головой.— Вот видите, друг мой, вы совершаете благие дела помимо вашей воли. Вы не совсем конченный человек.— А идите вы к черту! — прокричал Фэллон и бросился под дождь. Он бежал так быстро, как только мог. Глава тринадцатаяВоинствующая церковь Отец Да Коста укладывал свои ритуальные одежды в чемодан, когда в его кабинет вошла Анна. Погода стояла по-прежнему пасмурная, дождь стучал в стекла. Анна была немного бледнее обычного, но казалась очень спокойной. Черная лента стягивала ее волосы на затылке, она надела юбку и серый пуловер.Священник взял ее за руки и подвел к огню.— Как ты себя чувствуешь?— Хорошо. Я уверяю вас, хорошо. Вы собираетесь уходить?— К сожалению мне нужно. Вчера умерла одна из монахинь в Нотр-Дам-де-ля-Петье. Сестра Мария-Габриэлла. Они попросили меня отслужить мессу, — объяснил он, затем, помолчав, добавил: — Не нравится, что ты останешься одна.— Ну что вы. В половине одиннадцатого сестра Клер приведет детей из начальной школы на репетицию хора, а потом у меня частный урок до полудня.— Прекрасно. К этому времени я вернусь.Он взял чемоданчик, она протянула ему руку, и они вместе дошли до передней.— Вам понадобится ваш плащ.— Нет, хватит и зонтика, — заверил он, открывая дверь. — Я решил, Анна, тебе на некоторое время надо уехать. Пока с этим делом не будет покончено так или иначе.— Нет, — твердо возразила она.Он поставил чемодан и обнял ее за плечи на пороге.— Я еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Таким растерянным. После того что произошло вчера, я решил поговорить с Миллером.— Но вы не можете сделать этого! — закричала она, пожалуй, даже слишком пылко. — Нет, вы повредите Фэллону!Он внимательно посмотрел на нее.— Он тебе нравится, так ведь?— Я бы назвала это не так. Мне жаль его. На нем была печать жизни. Нет, жизнь использовала его самым несправедливым образом. Его совершенно искалечило! — с внезапной страстью воскликнула она. — Не может быть, чтобы у человека, в котором живет такая музыка, совершенно не было души! Господь не может быть столь немилосердным!— Самый ценный подарок, который Бог дает человеку, это свобода выбора, милая. Добро и Зло. Каждый волен выбрать.— Согласна, — сказала она пылко. — Но я уверена только в одном. Когда вчера мне понадобилась помощь, когда я в ней нуждалась сильнее всего, именно Фэллон спас меня.— Я знаю, — пробормотал священник. — Он следил за домом.Выражение лица Анны внезапно изменилось, и легкий румянец выступил на ее щеках.— И вас не беспокоит, что с ним происходит?— О, наоборот, очень заботит! Вероятно в большей степени, чем ты можешь думать. Я вижу человека, в котором поток гениальности иссяк до размеров ручейка. Я вижу человека, и достойного человека, который по непонятным темным личным мотивам совершает нечто вроде самоубийства.— Так помогите же ему!— Помочь ему оказать помощь самому себе? — возразил отец Да Коста, грустно покачивая головой. — Так бывает только в книгах. И редко случается в жизни. Каков бы ни был этот человек, называющий себя Мартином Фэллоном, одно совершенно ясно. Он ненавидит себя за то, что он совершил, он ненавидит того, кем он стал. Он переполнен отвращением к самому себе.Теперь она была совершенно сбита с толку.— Я не понимаю. Я ничего в этом не понимаю.— Этот человек ищет смерти в любую минуту, Анна. Он примет ее с распростертыми объятиями. Да, меня заботит то, что произошло с Мартином Фэллоном, очень сильно заботит. Но беда в том, что его самого это совершенно не интересует.Он оставил ее на крыльце и быстро пошел через кладбище, низко пригнув голову под дождем, не утруждая себя открыть зонт. Когда он дошел до маленькой двери бокового выхода, он увидел, что на низкой скамье в углу сидит Фэллон, склонив голову на грудь и держа руки в карманах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55