— Он думает, что снова оказался на Западном фронте.
Менни кивнул:
— Каждый раз одно и то же. Прошлое неотвратимо преследует его.
Он очень тщательно подоткнул одеяло под плечи Хэннаха, а я пошел в гостиную. Дождь перестал, и от земли поднимался пар, словно дым.
Но в спальне еще сохранялась прохлада, я лег и уставился в потолок, размышляя о Сэме Хэннахе, человеке, который когда-то достиг немыслимых высот, а теперь не имеет ничего. И немного спустя я погрузился в сон.
Глава 5
Смертоносная земля
Форте-Франко относится к таким местам службы, назначение в которые для любого офицера, стремящегося к военной карьере, равносильно смертному приговору. Знак того, что для него все кончено. Что больше уже не на что надеяться. Вот почему я ожидал увидеть какого-то второразрядного служаку, какие обычно стояли во главе военных постов в верховьях реки, неспособного осознать свою несостоятельность и постоянно подавленного своей неудачной судьбой.
Полковник Альберто оказался совсем не таким. Я помогал Менни готовить "Хейли" к полету, когда к причалу подошел катер, и полковник сошел на берег. Он был военным до мозга костей, в отлично сшитой полевой униформе, сверкающих сапогах и с черной блестящей кобурой на правом бедре. Нарядный, как на параде, с интеллигентным лицом под козырьком фуражки, несколько желтоватым, словно он перенес желтуху, что, впрочем, совсем неудивительно в таком климате.
С ним на катере прибыли шестеро солдат, но его сопровождал только один молодой сержант, такой же подтянутый, как полковник. В руке он держал портфель, а за плечами у него висела пара автоматов.
Альберто приятно улыбнулся и заговорил на отличном английском:
— Какое чудесное утро, сеньор Штерн. Все готово?
— Почти, — ответил Менни.
— А капитан Хэннах?
— Сейчас подойдет.
— Хорошо. — Альберто повернулся ко мне: — А этот джентльмен?
— Нейл Мэллори, — назвался я. — Новый пилот Хэннаха. Полечу с вами, чтобы осмотреться.
— Прекрасно. — Он пожал мне руку, скорее как-то формально, и посмотрел на часы. — Мне надо обсудить кое-что с Фигуередо. Вернусь через полчаса. Оставляю здесь сержанта Лима. Он полетит с нами.
Он быстрой, уверенной походкой удалился, а сержант открыл дверь кабины и положил туда автоматы и портфель.
Я спросил у Менни:
— Что за история с ним случилась? Он вовсе не похож на обычных военных, которые служат в такой глухомани.
— Политические интриги, насколько мне известно, — ответил Менни. — Публично высказал крамольную мысль министру правительства или еще кому-то, так я полагаю.
— Мне он кажется порядочным человеком.
— О, он такой и есть на самом деле. По крайней мере в отношении всего, что касается дела. Но я никогда не интересовался профессиональными военными как типом людей. Они слишком часто, по моему разумению, бывают излишне категоричными. — Он вытер руки ветошью и выпрямился. — Ну, машина в порядке, как всегда. Надо позвать Хэннаха.
* * *
Я нашел его в душе, он стоял, привалившись к стене и подставив лицо под струю. Когда он перекрыл воду и вышел из кабинки, то попытался улыбнуться, но в результате достиг только того, что стал выглядеть еще хуже.
— Я чувствую себя так, будто меня только что выкопали из-под земли. Что произошло вчера вечером?
— Вы напились, — ответил я.
— Вот что значит древесный спирт. Я так паршиво не чувствовал себя со времен сухого закона.
Он поплелся к себе в спальню походкой старика, а я пошел на кухню, чтобы сварить кофе. Поставив чашку на поднос, я принес ее на веранду, где Сэм одевался для полета.
Он обернул шею белым шарфом и взял чашку обеими руками.
— Хорошо пахнет, вполне можно пить. А я думал, что в Лиме умеют хорошо готовить только чай. — Он отхлебнул немного, испытующе глядя на меня. — Так что же на самом деле случилось вчера вечером?
— Вы сами хоть что-нибудь помните?
— Я выиграл немного денег в покер. Это точно. Но все же больше, чем мне полагалось, и Авила со своими ребятами остались не очень-то довольны. А что, там была заваруха?
— Полагаю, можно так сказать.
— Так расскажи мне.
И я все рассказал. Скрывать от него что-либо не имело смысла, он все равно так или иначе узнал бы.
Когда я кончил, он сидел на перилах веранды и держал чашку обеими руками. Его лицо побледнело, а взгляд стал тусклым и безжизненным. Я уже говорил, внешняя сторона событий многое значила для него. Как он выглядит в глазах других людей, каким предстает перед миром, а эти люди обращались с ним как с грязью и публично издевались над ним.
Вдруг он неожиданно улыбнулся, словно то, что я сообщил, зажгло внутри него какой-то незримый фитиль. Я не знаю, что это означало для Авилы, но меня определенно напугало. Он не сказал мне ни слова о том, что услышал, и мне оставалось только надеяться, что Авила будет далеко отсюда, когда мы возвратимся.
* * *
Лететь на "Хейли" представляло не больше трудности, чем управлять автомобилем, особенно после того, что я вытерпел раньше. И если честно, мне и не очень-то нравилось. Все в этой машине было доведено до совершенства, она являла собой последнее слово по части комфорта, и даже шум мотора механику удалось снизить до минимума. Хэннах сидел рядом со мной, полковник Альберто занимал переднее пассажирское кресло, а его сержант, как я понимаю, соблюдая тонкости военной субординации, занял место за ним.
Хэннах открыл термос, налил две чашки кофе и передал одну назад.
— Еще раз попытаетесь уговорить монахинь уехать, полковник? — спросил он.
— Боюсь, что мои усилия напрасны, — ответил Альберто. — Я поднимаю этот вопрос перед отцом Контэ во время каждого визита, обычно за рюмкой хереса, надо мной висит приказ верховного командования армии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62