– Да. Была перестрелка. Диллон улизнул. – Арну тяжело вздохнул. – Мадемуазель Оден в больнице святого Луи. Из того, что сказал мне Савари, я понял, что дела ее плохи.
Приехав в больницу, они нашли Броснана в комнате для посетителей на третьем этаже. Он шагал взад и вперед с сигаретой во рту. Его глаза напоминали глаза дикого зверя. В них была такая ярость, какой Мэри Таннер еще никогда не видела.
Она первой подошла к нему.
– Мне так жаль…
– Что произошло? – спросил его Фергюсон. Коротко, холодным тоном Броснан рассказал им все.
Когда он закончил, в комнату вошел высокий седеющий мужчина в хирургическом комбинезоне. Броснан быстро повернулся к нему:
– Как она, Анри? – Повернувшись, он представил его: – Профессор Анри Дюбуа, мой коллега по Сорбонне.
– Ничего хорошего, дружище, – сказал Дюбуа. – Повреждения левой ноги и позвоночника довольно серьезные, но больше всего меня беспокоит травма черепа. Ее сейчас готовят к операции. Я сейчас начну.
Он ушел. Арну обнял Броснана за плечи.
– Пойдем выпьем кофе. Думаю, эта ночь будет длинной.
– Но я пью только чай, – беспомощно ответил Броснан. Его лицо было бледным, с темными кругами вокруг глаз. – Никогда не любил кофе. Странно, правда?
На первом этаже было небольшое кафе для посетителей. В этот поздний час там было пусто. Савари ушел, чтобы заняться формальностями. Остальные сели за угловой столик.
– Я понимаю, ваши мысли сейчас заняты совсем другим, но все же вспомните, может быть, есть еще какие-то детали? – обратился Фергюсон к Броснану. – Что он вам говорил?
– О, многое. Он работает на кого-то, но определенно не на ИРА. Ему платят, и, судя по его хвастовству, большие деньги.
– Есть у вас какие-нибудь соображения на этот счет?
– Когда я назвал Саддама Хусейна, он разозлился. Мне кажется, вам не стоит ломать голову дальше. Интересная деталь. Ему известно о вас все.
– О всех нас? – спросил Арну. – Вы уверены?
– Абсолютно. Он хвастался этим. – Потом, обернувшись к Фергюсону, добавил: – Он знал даже, что вы и капитан Таннер находитесь в Париже, чтобы выудить у меня информацию. Так он выразился. Он заявил, что у него есть верные друзья. – Мартин нахмурился, пытаясь вспомнить точно. – Друзья, которые могут раздобыть любые сведения.
– Он так сказал? – Фергюсон бросил взгляд на Арну: – Это не может не вызвать беспокойства.
– Есть и другая проблема. Он назвал дело с Тэтчер одной из попыток, сказав, что у него есть запасная мишень.
– Продолжайте, – сказал Фергюсон.
– Мне удалось вывести его из терпения, задев самолюбие словами о том, как неумело была организована попытка покушения в Валентоне. Думаю, скоро вы убедитесь, что эта мишень – британский премьер-министр.
– Вы уверены? – спросила Мэри.
– Да, – Броснан кивнул головой. – Я подцепил его, сказав, что ему никогда не удастся этого сделать. Он вышел из себя и заявил, что докажет, что я ошибаюсь.
Фергюсон посмотрел на Арну и вздохнул:
– Теперь мы знаем. Мне следует поехать в посольство и поднять на ноги всех наших людей в Лондоне.
– Я сделаю то же самое здесь, – сказал Арну. – Должен же он когда-то выехать из Франции. Мы предупредим все аэропорты и паромные службы. Обычная процедура, но сделаем все максимально осторожно.
Они поднялись. Броснан сказал:
– Вы просто потеряете время. Вам его не поймать обычными методами. Вы даже не знаете, кого искать.
– Вероятно, Мартин, – ответил Фергюсон. – Но мы должны постараться сделать все, что в наших силах, не так ли?
Мэри Таннер проводила их до дверей.
– Послушайте, бригадир. Если я вам не нужна, я бы предпочла остаться.
– Конечно, дорогая. Увидимся позднее.
Она подошла к буфету и взяла две чашки чаю.
– Французы удивительные люди, – вздохнула она. – Они полагают, что мы без ума от чая с молоком.
– Я пью всякий, – сказал он и предложил ей сигарету, – Фергюсон рассказал мне, как вы заработали этот шрам на щеке.
– Память об Ирландии, – она пожала плечами. Броснан чувствовал отчаянную неловкость.
– Ваша семья? Она живет в Лондоне?
– Мой отец был профессором хирургии в Оксфорде. Некоторое время тому назад он умер. От рака. Моя мать еще жива. У нее поместье в Херсфордшире.
– Есть братья и сестры?
– Мой брат был на десять лет старше меня. Его застрелили в Белфасте в тысяча девятьсот восьмидесятом. Снайпер убил его на плоскогорье Дивиса. Он был капитаном морской пехоты.
– Извините меня.
– Прошло много времени…
– Я думаю, вы не очень-то любите таких, как я…
– Фергюсон рассказал мне, как вы попали в ИРА после Вьетнама.
– Просто еще один чертов янки сунул свой нос куда не следовало. Именно так вы думаете? – Броснан вздохнул. – Тогда это представлялось мне справедливой борьбой, и это так и было, не будем кривить душой. Я всей душой отдался этому, действовал очень активно пять долгих и кровавых лет.
– А как вы теперь смотрите на проблему?
– Ирландия? – Он криво усмехнулся. – Теперь я думаю, что испытывал бы удовольствие, глядя, как она погружается в море. Пойдемте, надо размять ноги.
Он поднялся и первым вышел из кафе.
Диллон был на кухне и подогревал чайник, когда зазвонил телефон. Он услышал голос Макеева:
– Она в больнице святого Луи. Нам пришлось проявить осторожность, когда мы наводили справки, но, по сведениям моего информатора, она в критическом состоянии.
– Проклятие, – ответил Диллон. – Что бы ей было не протягивать ко мне руки!
– Это может наделать чертовски много шума. Я лучше зайду к тебе.
– Жду тебя.
Диллон налил в таз горячей воды и пошел в ванную. Вначале он снял с себя рубашку, потом достал портфель из шкафчика под раковиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77