она закурила сигарету, чтобы выдержать необходимую паузу, а потом пошла искать Прима. Она нашла его за столом в библиотеке, с ним был Райсшлингер. Они проверяли какой-то список.
Они оба подняли глаза. Женевьева сказала:
– Это уж слишком, полковник. То, что ваши сотрудники должны проверять иногда наши комнаты, можно – хотя и с трудом – пережить как вынужденную необходимость. Но я не могу закрыть глаза на пропажу пары очень ценных бриллиантовых серег, фамильной драгоценности. Я буду вам бесконечно обязана, если вы примете меры, чтобы мне их вернули.
– Вашу комнату осматривали? – спокойно спросил Прим. – Откуда такая уверенность?
– По доброй дюжине признаков – вещи лежат не на своих местах, ну и, конечно, серьги.
– Может быть, ваша служанка просто убирала комнату? Вы говорили с ней?
– Это невозможно, – нетерпеливо сказала Женевьева. – Я отпустила ее на все утро, перед тем как уехала в церковь.
Прим обратился к Райсшлингеру:
– Вам что-нибудь известно об этом? Лицо Райсшлингера побледнело.
– Нет, штандартенфюрер. Прим кивнул:
– В любом случае, вы не могли предпринять такую проверку без моего ведома.
Райсшлингер молчал.
– Так что же дальше? – спросила Женевьева.
– Я разберусь с этим, – сказал ей Прим, – и зайду к вам.
– Спасибо, полковник. – Она повернулась и быстро вышла.
Прим закурил и взглянул на Райсшлингера:
– Итак…
– Штандартенфюрер… – Лицо Райсшлингера было мокрым от пота.
– Правду, приятель. Пять секунд – это все, что я вам даю. Я вас предупреждал.
– Штандартенфюрер, вы должны меня выслушать! Я лишь выполнял свои обязанности. Вальтер – он меня беспокоил. Я думал, может, есть еще что-то.
– И вы заставили служанку мадемуазель Треванс проверить комнату своей госпожи, а пока она это делала, к пальцам этой маленькой глупой суки кое-что прилипло? Все это нам очень помогает, Райсшлингер! Уверен, вы согласны со мной!
– Штандартенфюрер, что я могу сказать?
– Ничего, – устало ответил Прим. – Просто найдите Маризу и приведите ее ко мне.
Женевьева ждала в своей комнате и слегка нервничала, сидя у открытого окна и пытаясь читать. Но Гортензия в конце концов снова оказалась права. Не прошло и часа после ее визита в библиотеку, как послышался стук в дверь и вошел Прим.
– У вас есть минута времени? – Он пересек комнату, держа в руке ее серьги, и уронил их ей на ладонь.
– Кто? – спросила она.
– Ваша служанка. Видите, я был прав.
– Неблагодарная потаскушка. Вы уверены?
– Боюсь, что да, – спокойно сказал он, и ей захотелось узнать, что произошло между ним и Райсшлингером.
– Ясно, значит, она вернется на ферму.
– Это, я бы сказал, импульс момента в большей мере, чем что-либо другое. Глупая девчонка настаивала на своей невиновности, хотя я и нашел серьги в ее комнате. В любом случае вряд ли она могла надеяться избежать наказания.
– Вы предлагаете, чтобы я дала ей шанс исправиться?
– Здесь нужно просто немного милосердия, ведь эти люди так скудно питаются сейчас. – Прим выглянул в окно: – Отсюда действительно открывается прелестный вид.
– Да, – согласилась Женевьева. Он грустно улыбнулся:
– У нас много дел, мы должны подготовиться к завтрашнему визиту маршала. Вы извините меня?
– Конечно.
Дверь за ним закрылась. Женевьева подождала пару минут и быстро вышла следом.
– У Маризы роман с одним из солдат, – сказала Гортензия, – по крайней мере, так сказала Шанталь. – Она поглядела на старую служанку: – Можешь привести ее сейчас ко мне?
– Это что-то нам дает? – спросила Женевьева. Гортензия позволила себе слегка улыбнуться:
– Солдат Маризы сегодня вечером и завтра стоит на дополнительном посту на террасе у библиотеки, и она этим недовольна. Она думает, что это ты виновата.
Женевьева растерянно посмотрела на нее:
– Я ничего не понимаю.
– Солдат у ворот, когда ты приехала, – объяснила тетя. – Ты не захотела показать ему свои бумаги. Как только эта история дошла до Райсшлингера, с мальчиком стали обращаться плохо, грубо. Его капитан подумал, что иначе это отразится на нем самом, и принял соответствующие меры. Шанталь говорит, что Мариза очень сердита на тебя.
– Ты предполагаешь как-то использовать ее? Это то, ради чего все и было затеяно, так?
– Естественно. Тебе нужно попасть в библиотеку, и сделать это можно только во время бала. У тебя должен быть повод на время выйти. Запор на третьей сводчатой двери все еще сломан, как тридцать лет назад. Если ты достаточно сильно толкнешь, она откроется. Сколько времени тебе нужно, чтобы воспользоваться этим твоим фотоаппаратом? Пять минут? Десять?
– Но часовой снаружи, – усомнилась Женевьева, – на террасе?
– А, да. Молодой человек Маризы. Кажется, его зовут Эрих. Думаю, мы можем рассчитывать на то, что она уведет его в кусты и продержит там достаточно долго. А все остальные будут развлекаться.
– Бог мой, – восхитилась Женевьева. – Ты уверена, что среди наших предков не было Борджиа?
Мариза появилась через пару минут в сопровождении Шанталь с распухшим от слез лицом.
– Пожалуйста, мадемуазель, – запричитала она. – Я не брала ваших серег, клянусь.
– Но ты обыскивала мою комнату по приказу Райсшлингера, не так ли?
У нее отвалилась челюсть от удивления, она была в таком шоке, что даже не пыталась отрицать.
– Видишь, мы знаем все, дурочка, и полковник Прим знает, – сказала Гортензия. – Он заставил тебя сказать ему правду, не так ли, и велел молчать обо всем?
– Да, графиня. – Мариза упала на колени. – Райсшлингер ужасный человек. Он сказал мне, что пошлет меня в концлагерь, если я не сделаю то, что он приказывает.
– Встань, девочка, ради всего святого, встань!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75