Холод, сковавший тело, начал выискивать лазейки в его сознании, и приступы страха способствовали его продвижению. Бишоп хотел было предупредить остальных о том, что с ним происходит, но в горле встал ком. Тьма опускалась, угрожая поглотить свет всех огней своей зловещей чернотой.
Он попытался встать, но ощутил какое-то сокрушительное давление. Ледяная рука, которая ощупывала его тело, превратилась в гигантскую невидимую клешню и цепко держала его в своем плену. Он понимал, что его охваченный смятением рассудок стремится поверить в невозможное, но давление было слишком реальным. Он снова попытался дотянуться до Эдит, но руки его, прижатые к бокам, так отяжелели, что он не смог их даже приподнять. Медиум с жалобным рыданием начала сползать с кресла. И тут кто-то появился.
В пункте управления Сикльмор раздраженно набросился на Маринкера, и только многолетняя выучка правительственного чиновника не позволила ему повысить голос до крика.
— Да включите же, ради Бога, излучатели! Неужели не видите, что творится на площадке?
Маринкер, по-видимому, сомневался. Он то и дело перебегал глазами со стоящих перед ним приборов на две едва различимые фигуры за окном.
— Бишоп снял маску. Я не могу включить излучатель, пока он не защищен.
— Не будьте идиотом! Как только пойдет ультрафиолетовое излучение, он наденет маску. Включайте, это приказ!
Это были темные эфемерные призраки, не имевшие отчетливой формы. Они подплывали все ближе, со всех сторон устремляясь к людям на краю котлована. Придвинувшись вплотную, они нависли над мужчиной и женщиной; какая-то невидимая сила приковала Бишопа к креслу, Эдит скорчилась на земле. Бишоп начал задыхаться, погружаясь в какую-то густую липкую жижу, которая забивала ноздри и рот. Дрожа от напряжения, он неимоверным усилием медленно поднял руки и сжал кулаки, попытался схватить невидимое существо, навалившееся ему на грудь, но, схватившись, ничего там не обнаружил — ничего вещественного. Тем не менее давление не ослабевало.
На всех улицах, окружающих площадку, военные взяли на изготовку винтовки и автоматы, поняв, что пассивное ожидание кончилось. Полицейские тоже почувствовали себя спокойнее под защитой оружия. Издалека доносились крики и отдельные выстрелы: где-то уже начались беспорядки.
Джессика попыталась прорваться за ограждение к Бишопу и Эдит, но Пек успел схватить ее за руку.
— Не лезьте туда, — грубо сказал он. — Вы им ничем не поможете. Смотрите.
Внезапно над котлованом появилось белое сияние. Включили установки ультрафиолетового излучения, и вверх медленно полился ослепительный свет. Остальные прожекторы начали мерцать, с каждой секундой разгораясь ярче. Послышалось жужжание пропеллеров вертолетов, и небо озарилось белым светом.
— Крис не опустил маску! — крикнула Джессика, снова пытаясь прорваться к нему.
— Опустит, не волнуйтесь. Стойте спокойно, ладно? И смотрите.
Джессика повиновалась, и Пек отпустил ее руку.
— Вот и умница. Только оставайтесь за щитом.
Ярко вспыхнувший свет ослепил Бишопа. Закрыв глаза, он попытался дотянуться до маски, болтавшейся на затылке. Горло забилось липкой слизью, и он хрипло хватал воздух, с трудом каждый раз поднимая тяжелые руки. Внезапно давление исчезло; в руках появилась легкость. Он защелкнул маску и открыл глаза. Хлорид серебра фотохромного стекла маски нейтрализовал ослепительное сияние, дав ему возможность осмотреться. Эдит, хотя ее маска и была опущена, сидела на земле, держась одной рукой за кресло и смотря в котлован, а другой прикрывая от нестерпимого света глаза. Бишопу показалось, будто он видит отступающие тени, которые как бы растворялись в ярком свете.
Интенсивность излучения нарастала; свет превратился в голубоватый, а когда мощность достигла максимума, стальной домик приобрел красноватый оттенок. Скоро вся площадка была залита ослепительным светом, и благодаря заранее просчитанному расположению излучателей тени полностью рассеялись. Наземное сияние соединилось со светом, лившимся сверху, где каждая «газель» удерживала позицию, стараясь не вторгнуться в воздушное пространство других вертолетов.
С площадки, залитой голубовато-фиолетовым светом, исчезли все тени, даже металлические щиты освещались с обратной стороны прожекторами меньшей мощности, чтобы никакая тень не могла притаиться за ними.
Бишоп воспрянул духом, страх пропал.
— Удалось! — крикнул он Эдит. — Она исчезла, ее уничтожили!
Ученые были совершенно правы. Тьма действительно была материальным явлением, физические свойства которого поддавались уничтожению. Бедный Джейкоб представлял ее совершенно неверно; он был слишком увлечен мистикой, чтобы понять, что Тьма — это просто неизвестный науке феномен, а не какая-то потусторонняя сила. Они все придавали этому феномену слишком большое значение, заставляя себя верить собственным фантазиям и видеть то, чего не существует в действительности. Его собственное «видение» объясняется тем, что он воспринимал телепатические сигналы Эдит, которая знала Прижляка, была связана с его последователями и хорошо изучила все их наклонности и пороки. А он проявил восприимчивость к ее сигналам потому, что первым обнаружил изуродованные мертвые тела этих последователей. Все остальное было безумием, навязанным феноменом под названием «Тьма», а также вполне прозаической злонамеренностью людей, которые были единомышленниками Прижляка. Осознав эту непреложную истину, Бишоп возликовал, ибо она не только объясняла все катастрофические события последних недель, но и еще раз подтвердила правильность его давних убеждений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122