Перед ним возникла каменная громада фамильного склепа Мариэллов.
Эш судорожно хватал ртом сырой воздух, он безмерно устал, плечи поникли, спутанные волосы прилипли к голове. Дождевые капли с гулким эхом стучали по серому камню мавзолея, постепенно смывая с него грязь, придавая более яркие оттенки укоренившемуся в трещинах лишайнику. На глазах у Эша дождь смыл черный налет с прикрепленной у входа таблички, на которой были выгравированы какие-то надписи.
Ему оставалось только прочитать эти постепенно появляющиеся надписи.
Томас Эдвард Мариэлл. 1896 – 1938
Изабель Элоиза Мариэлл. 1902 – 1938
Эш смахнул с век капли дождя, внимательно следя за тем, как заполнявший выгравированные бороздки грязный налет, смешиваясь с водой, потоками стекает вниз. По-детски шевеля губами, он беззвучно произносил то, что постепенно появлялось на этих табличках, и новая волна ужаса буквально пригвоздила его к месту.
Роберт. 1919 – 1949
Саймон. 1923 – 1949
Кристина. 1929 – 1949
Последняя цифра – дата их смерти – все росла и росла перед его глазами, увеличиваясь до невероятных размеров...
1949
Из темноты склепа до него донесся приглушенный детский смех.
Он увидел, что металлическая дверь широко распахнута. Изнутри слышались теперь совсем иные звуки – скрежет камня о камень. В полумраке мавзолея возникло какое-то движение. Плита, служившая крышкой гроба, сдвинулась в сторону. Рядом приподнялась еще одна такая же плита, словно кто-то с силой толкнул ее изнутри.
И снова послышался детский смех.

30

Он бросился напролом через заросли, спотыкался, падал, вскакивал снова, не замечая, как ветки больно хлещут его по лицу, по рукам, цепляются за одежду, пытаясь задержать его. Над головой пронзительно кричали птицы. Эш ни разу не оглянулся, боясь увидеть тех, кто, возможно, его преследовал. Он продирался через кусты, перепрыгивал через поваленные деревья, но упорно двигался вперед, пока наконец не увидел просвет.
С воплем облегчения Эш выбежал на дорогу.
Он позволил себе на минуту остановиться, чтобы перевести дух и прислушаться, не гонятся ли за ним его преследователи. Вокруг все вроде было тихо и спокойно. Кто бы (или что бы – у него не было времени выяснять это) ни прятался внутри склепа, он не бросился за ним в погоню. Тем не менее он снова двинулся вперед, неуклюже припадая на поврежденную ногу, которая болела теперь поистине невыносимо. В горле пересохло, дыхание было тяжелым. Уже совсем рассвело, дождь почти прекратился и лишь слабо моросил.
Он не слышал шума приближавшегося автомобиля, пока тот не оказался в какой-нибудь сотне ярдов позади него. Наконец до него донесся рокот мотора, шелест шин и хруст попадавших под колеса мелких веточек. Эш оглянулся и сквозь пелену дождя увидел свет фар. Он попытался идти быстрее, но сил уже не было, каждый шаг давался ему все с большим трудом.
Фары осветили мокрую дорогу. Он все продолжал и продолжал идти вперед, отчаяние заставляло его упорно преодолевать метр за метром.
С ним поравнялся “Уолсли”, и Эш отскочил в сторону, чтобы не оказаться под его колесами. Окно со стороны водителя открылось, и оттуда высунулась рука.
– Мистер Эш! Пожалуйста, сядьте в машину. Вы совершенно обессилели и не сможете сами добраться.
Эш остановился, потом зашатался, согнулся пополам, хватая ртом воздух, его едва не стошнило, и он был близок к истерике.
– Что... что вам от меня нужно? – наконец смог вымолвить он.
В глазах женщины мелькнула жалость.
– Я только хочу помочь вам, – ответила она. – Пожалуйста, сядьте в машину и позвольте отвезти вас на станцию. Это ваш единственный шанс.
Эш понимал, что она совершенно права: он слишком устал, утратил не только физическую, но и психическую силу и не сможет дойти самостоятельно. Он оперся руками о капот машины.
– Только скажите мне, почему, – умоляюще попросил он. – Почему они так со мной поступили?
Мисс Вебб указала ему на пассажирскую дверь.
– Сядьте, мистер Эш, иначе вы упадете прямо на дороге.
По-прежнему опираясь на капот, он медленно обошел машину спереди, сознавая, что иного выбора у него нет и придется ей поверить. Он с трудом влез в машину.
“Уолсли” тронулся с места и начал постепенно набирать скорость. Эш по-прежнему никак не мог отдышаться, ноги и руки у него дрожали. Он с подозрением вглядывался в сидевшую рядом женщину. Няня Тесс тоже заметно изменилась, хотя перемены в ней не носили столь противоестественного характера, как у ее племянников. Лицо ее осунулось, волосы растрепались, морщины не только углубились, их стало значительно больше – теперь они сплошь покрывали бледную кожу.
– Они очень плохо поступили с вами, – промолвила она ворчливым тоном. – Я предупреждала их, я умоляла их не делать этого.
– Я ничего не понимаю, – со вздохом произнес Эш заплетающимся языком.
Она бросила на него быстрый взгляд и нахмурилась, увидев, в каком он состоянии.
– О, вы и не должны были понять что-либо. Они хотели запутать вас, сбить с толку и таким образом нагнать на вас побольше страха.
– Но зачем им было пугать меня?! – воскликнул он. – Что я им сделал?
Дворники очистили ветровое стекло от последних капель дождя.
– Они хотели доказать, что вы заблуждаетесь. Что все ваши теории относительно невозможности жизни после смерти в корне неверны. Они хотели, чтобы вы сами убедились... чтобы вы заплатили...
Он уставился на нее непонимающим взглядом.
– Никакой сестры-близнеца не было, мистер Эш, – тихо сказала она.
Эш презрительно фыркнул.
– Я догадался. Кристина страдает шизофренией, не так ли?
– Что? Вы по-прежнему ничего не поняли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68