Во всяком случае, в
Совете он со мной учтив, и слава Сармендесу... Мне ведь предстоит решать с
ним государственные дела.
- Вот как? - В глазах Аверсина на секунду вспыхнул живой интерес.
Гарет потупился и некоторое время молчал, по старой привычке теребя
кружево на рукаве. Когда же наконец он поднял глаза, лицо его было
исполнено печали и усталости.
- Я думал, все будет по-другому, - сдавленно сказал он. - Я думал:
раз Зиерн мертва, отец быстро поправится. Ему уже лучше, ты сам видишь...
- Он проговорил это с уверенностью человека, пытающегося убедить самого
себя, что разбитая и собранная из осколков статуя прекрасна, как прежде. -
Но он стал таким... таким рассеянным. Бадегамус говорит, что он не помнит
даже, какой эдикт подписал вчера. Пока я был в Беле, мы создали Совет
(Бадегамус, Балгуб, Поликарп, Дромар и я) - хотя бы понять, что нам теперь
делать. Отцу я сказал, что он сам собирался создать что-то в этом роде, и
он сделал вид, что помнит... Он и сам чувствует, что стал забывчивым,
просто не знает, почему. Иногда он кричит во сне, зовет то Зиерн, то
маму... - Голос принца дрогнул на секунду. - Но что, если он никогда не
поправится?
- Что, если он никогда не поправится? - мягко переспросил Джон. -
Рано или поздно королевство стало бы твоим, мой герой.
Он повернулся и принялся подтягивать подпруги на мулах, готовых к
путешествию по северной дороге из Цитадели.
- Но не теперь же! - Гарет следовал за Джоном; слова вылетали из его
рта вместе с облачками пара. - Я чувствую, что времени для самого себя у
меня просто не остается! Вот уже месяц, как я забросил поэзию. Так хотел
взяться за южный вариант баллады об Антаре Воительнице...
- Время будет. - Драконья Погибель приостановился, положив руку на
крутую шею Молота Битвы, подаренного на прощанье Гаретом. - Станет
полегче, когда люди поймут, что нужно идти прямо к тебе, а не к твоему
отцу.
Гарет горестно покачал головой.
- Это далеко не одно и то же.
- Ну, не все сразу дается, конечно. - Джон двинулся дальше,
подтягивая подпруги и проверяя ремни на узлах с книгами. Здесь были
фолианты об искусстве исцеления, работы Анацетуса о больших и малых
демонах, Лукиардов "Даятель огня", тома по инженерии и юриспруденции людей
и гномов. Гарет следовал за ним, убитый сознанием, что он - лорд Бела и
отвечать за королевство - ему. Успокаивающее "когда-нибудь", к которому он
привык с детства, обернулось грозным "теперь". Дженни наблюдала за ним, с
сочувствием думая о том, что Гарету, как Джону, придется отныне бросить
любимые занятия и делать лишь то, чего требует государство. Разница лишь в
том, пожалуй, что Гарет принимает владение, уже приведенное к миру и
спокойствию; и, кроме того, Джон был на год моложе принца, когда эта ноша
свалилась ему на плечи.
- А что Бонд? - спросил Джон, взглянув на Трэй.
Та вздохнула и вымученно улыбнулась.
- Все спрашивает о Зиерн, - тихо ответила она. - Он действительно
любил ее, ты же знаешь. Ему известно уже, что она умерла, и он пытается
припомнить, как это случилось. Я сказала, что она упала с лошади...
Странно. По-моему, он подобрел. Он никогда не станет тактичным, но теперь
в нем нет этого желчного остроумия, и я думаю, вреда от него людям будет
меньше. Уронил вчера чашку (он какой-то теперь неуклюжий) - и даже
извинился. - Ротик ее чуть скривился - должно быть, Трэй сдерживала слезы.
- Раньше он во всем, что бы ни случилось, винил меня, а я заранее
чувствовала себя виноватой.
Держась за руки, Гарет и Трэй проводили Джона до самого конца
каравана. Платье девушки нежно розовело на фоне оловянно-серых тонов
морозного утра. Стоя поодаль, Дженни прислушивалась к разговору, но было у
нее такое ощущение, что смотрит она как бы сквозь стекло, отделенная от
них навсегда. Взгляд ее все время обращался к небу; со странной ясностью
Дженни слышала голоса ветров над башнями Цитадели, как бы ожидая
чего-то...
Встретившись на миг глазами с Джоном, она заметила залегшую меж
рыжеватых бровей тревожную морщинку - и сердце сжалось.
- А стоит ли тебе вообще ехать? - робко спросил Гарет, и Дженни
вскинула глаза, заподозрив на секунду, что мысли ее прочтены. Но нет,
Гарет обращался не к ней, а к Джону. - Остался бы со мной хоть немножко.
Пока соберем войска для Уинтерлэнда, мы бы тебя ввели в Совет. Мне...
одному не справиться.
Джон покачал головой, поправляя ремень на холке мула Кливи.
- Придется, мой герой, придется. А у меня - свое владение, в котором
мы, кстати, давно уже не были. - Говоря это, он бросил вопросительный
взгляд на Дженни, но та отвернулась.
...Ветер пришел волной, словно от удара гигантского крыла. Волосы и
плед Дженни взметнулись в перехлестнувшихся воздушных потоках. Подняв
глаза, она увидела, как из серовато-кобальтового утреннего неба вытаивает
черный силуэт дракона.
Не произнеся ни слова, Дженни повернулась прочь от собранного в
путешествие каравана и побежала вверх по узкой лесенке, ведущей на
крепостную стену. Черный силуэт парил подобно огромному воздушному змею;
голос, возникший в мозгу, был нежен.
"Именем моим ты приказала мне уйти, Дженни Уэйнест, - сказал
Моркелеб, - и вот я улетаю. Но твоим именем я прошу тебя последовать за
мной - на острова драконов в северных морях. Лети со мной, будь одним из
нас, отныне и вовеки".
Сердцем она понимала уже, что это последняя просьба, что откажи она и
сейчас - двери захлопнутся навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102