--
Нас разберут, превратят в металлолом, отправят на песчаные копи
Нилгаимона или на орбитальные фабрики вокруг Рилуна! Если им
будет не хватать запасных частей, нас..."
"Если они что-либо и сделают, то только со мной. -- Никос
взял экструдер у Трипио и, двигаясь вдоль помятого белого борта
"Охотничьей Птицы", принялся заделывать видимые пробоины. --
Было бы нелогично с их стороны разрушать тебя. Вот я -- другое
дело..."
Когда Никос имел дело с Люком, Крей или другими учениками
Академии на Явине, он старался чаще использовать мимику,
обращаясь к возможностям своей сверхсложной программы. Однако
Трипио заметил, что находясь с роботами, Никос об этом не
беспокоился. Вот и сейчас ни в его синих глазах, ни в голосе не
ощущалось ни капли горечи.
"Ты и Арту-Дету запрограммированы на выполнение конкретных
задач. Арту-Дету предназначен для работы с механизмами и их
ремонта, ты -- на осуществление взаимосвязей между роботами и
людьми, на переводческую работу. Лишь я запрограммирован на
самого себя, на точное воспроизводство всех знаний, всех
инстинктов, всей памяти отдельного конкретного человеческого
мозга и опыта отдельной человеческой жизни. Если серьезно
разобраться, то в этом ни для кого нет никакой пользы".
Трипио промолчал. Он знал, что Никос не ждет ответа,
поскольку разговор между роботами носит в значительной степени
чисто информативный характер. Хотя в данном случае он
чувствовал, что должен выразить свое несогласие, но в то же
время понимал, что Никос совершенно прав. "Вот видишь, --
продолжал этот полуробот-получеловек, -- если, как ты говоришь,
Люк и Крей попали в ловушку и если мы тоже попадем в плен, то
из нас двоих действительно обреченным окажусь я один... Мне
кажется, в этом месте обшивки металл тонковат". Он опять вложил
в руку Трипио экструдер.
Арту-Дету или любой другой робот, которого знал Трипио, не
смог бы сделать такого заявления, не обращаясь к межэховому
визуальные определения с большей степенью точности, что не
всегда объяснялось логически.
Он все еще раздумывал над словами Никоса, как вдруг
откуда-то с луга до него донеслось: "Трипио!" Он обернулся и к
своей радости увидел доктора Минглу и мастера Люка, который --
слава Богу! -- передвигался самостоятельно. Вместе с ними шел и
тот штурмовик, который прокрался в корабль в то время, когда
Трипио и Никос находились в складском помещении. На нем уже не
было ни доспехов, ни бластера, вместо этого он нес лук и
стрелы. Его одежда была сделана из грубого волокна
растительного происхождения, типичного для примитивной
культуры.
Это подтверждало, что здесь есть туземные племена,
возможно, гаморреанцы -- эти враждебно настроенные существа,
которые не откажут себе в удовольствии уничтожить и обоих
роботов и весь корабль.
Они были обречены.
Гаморреанцы появились неожиданно и в тот момент, когда
двигатели все еще были неспособны обеспечить взлет корабля.
Люку было трудно предугадать нападение -- ему не давала покоя
собственная голова, в которой беспокойными толчками
пульсировала кровь. Казалось, кто-то настойчиво стремится
что-то ему сказать. Люк по-прежнему пытался достичь
взаимодействия с Силой -- в целях ускорения собственного
исцеления. Однако достаточно было сделать неосторожное или
слишком быстрое движение -- и он терял сознание. Лежа на спине,
под несущим кронштейном капитанской рубки, он перебирал силовые
кабели, пытаясь определить, какой из них пригоден для подачи
питания. Он отложил инструмент в сторону, закрыл глаза и
расслабился. Странные образы поплыли перед его глазами,
бесформенные, колдовские -- они возникали из-за огромных черных
деревьев.
Что-то надвигалось на них. Он осторожно выбрался наверх и
быстро, как только мог, направился туда, где Крей и Никос
ремонтировали стабилизатор с помощью портативного аварийного
устройства.
Видно было, что Крей тоже что-то почувствовала.
"Оставьте все, -- сказал им Люк, -- забирайтесь в
корабль".
В ту же секунду в корпус ударилась стрела, просвистев в
нескольких дюймах от его лица. Люк резко повернулся, и ему
показалось, что весь мир завертелся перед ним. Однако он нажал
на спусковой крючок своего бластера, и огненные молнии полетели
к зарослям, что заставило нападавших на какой-то момент
затихнуть. Но вскоре они показались из-за своего укрытия, и
Люку пришлось забраться в корабль.
По сравнению с другими более цивилизованными расами,
гаморреанцы представлялись более грубыми и неотесанными.
Отчасти это было обусловлено их глупостью, неразвитым
мышлением. Единственное, что привлекало их в окружающем мире,
были сражения между собой. Интересовали их только те предметы,
которые могли использоваться в качестве оружия. Физически они
были достаточно развиты, имели огромный рост и железные
мускулы. Однако их свиноподобные лица не выражали даже намека
на интеллект. Очевидно, гаморреанцы не испытывали в нем никакой
необходимости.
Они постоянно были готовы к атаке и весьма часто воплощали
эту готовность в действие.
Едва корабельный люк захлопнулся, как в него полетели
камни и топоры. Люк почувствовал, что теряет сознание. Крей и
Никос подхватили его под руки и провели в рубку, где Трив
Потман старался рассмотреть в иллюминатор нападавших.
"Это племя гекфедов, -- определил, наконец, местный
эксперт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92