Но я жутко боялся лепсера. Это наш страшный и постоянный бич. Я попозже растолкую вам, что такое лепсер.Хрису я прошептал в ухо:— Старик, я записал тебя под именем И.Христмана. Не дуйся. Я назвался твоим ближайшим родственником и позабочусь, чтоб за тобой был хороший уход.Меднолицый профессор все же расслышал кое-что и сказал на двадцатке:— Э-э, да ты шпаришь на прежнеанглийском. Каким таким образом?— То же самое хочу спросить у тебя.— Может быть, как-нибудь и отвечу.— Обещаю то же самое. Сообразим по маленькой?— Да, можно опрокинуть по одной. Только мне нельзя сильно набираться. Огненную воду пить не стану — работаю над важным госпроектом.— Не беда. Закажу и на тебя, а ты тихонько выплеснешь на пол. Как ты назвал напиток?— Огненная вода.— А разве такая штука существует?Его лицо затучилось. Он угрожающе выдвинул челюсть.— Я что — похож на зубоскала?— Ты — вылитый вождь с витрины табачной лавки.— А разве такая штука существует?— Была когда-то. Где приземлимся?— В баре «Клевый Хмырь». Я покажу, как туда дойти.Это была типичная для студгородка забегаловка — психоделическая атмосфера, приглушенная сексуальная музыка с оргазмическими хрипами, на полу спотыкаешься о парней и девушек, которые или трахаются, или в полной отключке, или трахаются в полной отключке, а у входа стоит рекламный фантом, в котором и трезвый не сразу узнает объемную проекцию.— Привет, — весело прокричал рекламный великан. — Я лучший в мире банк, ваш доброжелательный друг. Мигом прокручу ваши денежки. Если вас тревожит экологическое состояние планеты — благодаря нам ваши деньги будут работать на очистку Земли. Давайте ваши денежки и — эх, прокручу с ветерком!..Мы прошли сквозь него внутрь бара.— Две двойных порции огненной воды, — сказал я. — Моему другу с двойной порцией содовой.— Что в содовую? — осведомился бармен. — Гашиш? Колеса? Травку?— Без ничего. Он тащится от одной содовой.Разумеется, разговор шел на испангле, я просто перевожу. Я получил двойную огнянку и сделал хороший глоток. Меня чуть кондрашка не хватила — так всего и затрясло.— Похоже, у меня судороги, — констатировал я вслух.— Еще бы, — сказал меднокожий спокойно. — Мы туда подсыпаем стрихнину. Белолицым это нравится.— Что ты хочешь сказать этим «мы»?— Мы, индейцы, делаем этот самогон в резервации у озера Эри и продаем бледнолицым. Забористая штука, да? Вот так мы и богатеем. Продаем огненную воду и опийный мак. Хорошо башляем.— Сявая житуха. Меня зовут Принц. Нэд Принц. А тебя как?— Угадай.— Попробую, только дай подсказку.— Да нет. Это мое имя — Угадай. — Он мрачно посмотрел на меня, и я не осмелился ухмыльнуться. — Ты, часом, пс слыхал про покойного великого Джорджа Угадая?— Ты хочешь сказать?..— Мой предок. Так его нарекли бледнолицые. Но по-настоящему его звали Секвойя.— В честь дерева?— Нет. Это дерево назвали в его честь.Я присвистнул.— Он такой знаменитый? Чем?— Первый индейский ученый. Среди прочего он изобрел алфавит языка индейцев чероки.— Так ты — профессор Угадай?— Ну.— Медик?— Физик. Но в паши дни это, считай, одно и то же.— Здесь, в Юнион Карбиде?— Я здесь преподаю. А исследовательскую работу веду в ЛРД.— В лаборатории ракетных двигателей? И над чем трудишься?— Штатный сотрудник проекта «Плутон».Я опять присвистнул. Теперь понятно, откуда все эти «да, профессор, конечно, профессор, всенепременно, профессор», ЛРД сжирает около миллиона в неделю — там работают над самым престижным и самым разрекламированным проектом НАСА, который финансирует Объединенный Всепланетный Фонд, озабоченный всемерным освоением Солнечной системы — аж до самого Плутона. «Сделаем Солнечную систему уютным домом человечества». Я бы добавил: или сдохнем от перенаселения на Земле.— Небось, Угадай, хорошую деньгу зашибаешь, а? — сказал я. — Как насчет еще по одной?— Ага.— Только на этот раз полпорции, не больше. Этот ваш стрихнин злобноватенький. Эй, бармен, еще два двойных огневки… У тебя есть имя?— Да. Я С. Угадай.— «С» — это Сэм?— Нет.— Сол? Саул? Стен? Салварсан?Он рассмеялся. Вы, считай, ничего в жизни не знаете, если не видели, как смеется этот мистер Угадай: непроницаемой лицо, как у игрока в покер, и только губы дергаются.— Ты настоящий залепушник. Принц, стоящий парень! Какого черта твой друг ввязался в эту дурацкую потасовку?— Он всегда ввязывается. Никак ума не наживет… Какого черта ты скрываешь свое имя?— Далось оно тебе. Зови меня Проф.— Мне ничего не стоит узнать твое имя в справочнике.— Хренушки. Я везде С. Угадай, профессор. Бармен! Повторить. Я плачу.Бармен запротестовал против того, что мы так налегаем на спиртное, и предложил что-нибудь пореспектабельнее — например, мескалин, — с чем мы согласились.В бар ввалилась объемная фигура, имитирующая Христофора Колумба — даже с подзорной трубой в руке. Она заговорила сладким басом:— Друзья, вы задумывались над судьбой любого ноу-хау без должного финансау? Помните, что вы оказываете щедрую поддержку Фонду Промышленных Исследований, покупая продукцию, выпуск которой поддерживает наш фонд. А именно: Миги, Гиги, Пуны и Фубы…Мы проигнорировали рекламный призрак.— Если я покажу тебе свой паспорт, — сказал я, — ты покажешь мне свой?— А у меня нет паспорта. В космосе обходятся без паспортов. Пока что.— Разве ты не путешествуешь по Земле?— У меня подписка о невыезде из Мексифорнии.— Как тебя угораздило?— Знаю больно много. Боятся, как бы я не попал не в те руки. В прошлом году пытались похитить нашего сотрудника Кона Эда.— Не могу больше лгать. На самом деле я шпионю для «АТ и Т» одна из старейших и крупнейших американских компаний в сфере средств коммуникации

.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85