Довольно неприветливое место, хотя в твоем обществе я получил огромное удовольствие от этой прогулки.
– Разумеется, помню. Но почему ты именно сейчас об этом заговорил?
– Просто потому, что пришло время поговорить на эту тему, – пожал плечами сэр Шурф. – Это место в последнее время слишком часто мне снится. Без твоего вмешательства, как я понимаю. И оно больше не кажется мне одним из тех мест, которые приятно посещать – во сне или наяву…
– Мое вмешательство исключено хотя бы потому, что мы с тобой спим на разных подушках, дружище, – рассудительно заметил я.
– Ну, теоретически говоря, расстояние между головами спящих имеет значение только для новичка в делах подобного рода, вроде меня. И, если я правильно оцениваю твои возможности, ты вполне мог бы заставить меня созерцать твои сны, даже находясь вдалеке. Но ты тут ни при чем, я уверен. Если бы я видел эти сны благодаря твоему вмешательству, я бы ощущал твое присутствие. А тебя там не было ни разу, тут я не могу ошибиться… Но всегда есть кто-то другой. Кто-то, кого я не могу увидеть. Мне не нравится его присутствие, хотя оно почти неощутимо. И мне кажется, что я его не знаю.
– Безобразие! – возмутился я. – Какие-то чужие дядьки шляются по моему любимому сну, а я не в курсе! Хорошо, хоть ты доложил мне обстановку… И, разумеется, я не стал бы силой затаскивать тебя в свои сны, даже если бы умел это делать. А я не умею. Во всяком случае, никогда не пробовал… Впрочем, мне самому уже очень давно не снились эти пляжи. В последний раз я гулял там, когда мне удалось переночевать в спальне деда нашего сэра Мелифаро. Если честно, я даже начал о них забывать. Неудивительно: я регулярно забываю вещи поважнее, чем сны.
– Ты не совсем правильно оцениваешь расстановку сил, Макс. Нет вещей «поважнее», чем некоторые сны. Странно, что я вынужден говорить об этом человеку, черпающему могущество в сновидениях! – Лонли-Локли укоризненно покачал головой.
– Действительно, – смутился я. – Просто в последнее время реальность преподносила такие сюрпризы, что… Ладно, в любом случае ты говоришь именно то, в чем я сам всегда был убежден…
– Я, собственно, хотел узнать, не творится ли с тобой нечто в том же роде? – спросил Лонли-Локли. – Следует понимать, ничего подобного с тобой не происходит… Скажи, а раньше, когда тебе снились эти пляжи, ты никого там не встречал? Или, может быть, ты тоже ощущал чье-то пугающее присутствие?
– Нет, ничего подобного со мной никогда не было. Я очень люблю это место. И всегда был уверен, что оно принадлежит мне одному… Знаешь, иногда приходит такое странное чувство абсолютной уверенности, не основанной ни на чем, кроме смутных ощущений…
– Знаю, – согласился Лонли-Локли. – На мой взгляд, подобному чувству следует верить… Что ж, значит, в этом деле ты мне не помощник.
– Как это – «не помощник»?! – огорчился я. – Я же сам заманил тебя в это неуютное местечко. Я, конечно, понятия не имел, что творю, и все такое, но это не освобождает меня от ответственности за возможные последствия… И потом, в конце концов, это – мой сон. Кому с ним разбираться, как не мне!
– И как ты собираешься «разбираться» со сном, который давным-давно перестал тебе сниться?
– Надо подумать.
Я отставил в сторону незаметно опустевшую тарелку и звонко чихнул. Все-таки злодейка-простуда уже встала на мой след. Она с наслаждением облизывалась, предвкушая, как сожрет меня с потрохами.
– Возможно, тебе следует на время отказаться от детской веры в собственную неуязвимость и выпить стаканчик горячего вина. Старое, проверенное средство. – Лонли-Локли перешел на лекторский тон: – Авторы множества книг по медицине подтверждают общепринятое мнение о пользе этого напитка для людей, ставших жертвами переохлаждения.
Не дожидаясь моего ответа, он поставил кувшин с вином на раскаленную жаровню.
– Разве что из твоей дырявой чашки! Она у тебя с собой? Может быть, сие магическое действо поможет мне не только избавиться от насморка, но и собраться с мыслями.
– Почему бы нет? – согласился сэр Шурф, доставая из-за пазухи старую чашку без дна. – На тебя этот ритуал действует не менее эффективно, чем на бывших членов моего Ордена. Во всяком случае, хуже точно не будет.
– Хуже уже просто некуда, – пожаловался я, внезапно обнаружив, что уже являюсь счастливым обладателем нескольких тонн свежайших соплей. – Дырку в небе над моим носом, ну и темпы у этой грешной простуды!
– Держи. – Рука в огромной, испещренной рунами защитной рукавице протянула мне чашку, на одну четверть наполненную горячим вином. – Думаю, тебе этого хватит.
– Надеюсь, что так, – прогундосил я, аккуратно принимая этот дырявый сосуд.
Я опасался, что на сей раз у меня ничего не получится: во время насморка очень трудно сохранять веру в собственное могущество. Тем не менее оно было на месте: жидкость оставалась в дырявой посудине, словно добрую половину своей жизни я проходил в послушниках древнего Ордена Дырявой Чаши, бок о бок с моим великолепным коллегой.
Я залпом выпил горячее вино и чуть не умер от облегчения. Насморк все еще был при мне, но он больше не имел значения. Ничего не имело значения: я стал таким легким и равнодушным, что, пожалуй, не стал бы обращать внимания и на более серьезные неудобства.
Я вернул волшебную чашку хозяину и замер, прислушиваясь к экстренному выпуску новостей из глубины собственного организма. Насморк отступил первым; почти неощутимая, но настырная боль в горле слегка усилилась, а потом ушла навсегда. Напоследок я закашлялся, но и этот приступ тут же прекратился. Выходит, я все-таки перенес честно заработанную простуду, просто сие экзистенциальное переживание отняло не дюжину дней, как обычно, а чуть больше минуты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17