Он замолчал и поглядел на бабушку.
- Ну? - спросил он.
- Вот в том-то и дело, - сказала бабушка. - Что "ну", мистер Форрест?
- Надо покончить со всей этой белибердой. Как я вам сказал, я отправил этого юнца под арест и даже приставил к нему часового со штыком. Но с этой стороны затруднений не будет. Вчера утром я считал, что он спятил. Но, похоже, с тех пор, как начальник полиции его посадил, он маленько очухался и понял, что я все еще считаю себя его командиром, даже если он так не считает. Поэтому теперь нужно, чтобы вы на нее прикрикнули. И как следует прикрикнули. Сейчас. Вы же ее бабка. Она живет в вашем доме. И похоже на то, что ей еще долго придется Тут жить, прежде чем она сможет вернуться в Мемфис к своему дядюшке, или кто там числит себя ее опекуном. Поэтому стукните кулаком, и все. Заставьте ее. Мистер Миллард сделал бы это, если бы он был здесь. И я даже знаю, когда. Он бы два дня назад это сделал.
Бабушка дождалась, пока он кончит. Она стояла, скрестив на груди руки и держа себя за оба локтя.
- И это все, что от меня требуется? - спросила она.
- Да, - сказал генерал Форрест. - Если поначалу она не пожелает вас слушать, может, я, как его командир.
Бабушка даже не произнесла "ха". И даже меня не послала. Она даже не вышла в переднюю, чтобы кого-нибудь позвать. Она сама пошла наверх, а мы стояли, и я надеялся, что теперь она, может, принесет и лютню; я думал, что, будь я на месте генерала Форреста, я вернулся бы к себе, привез кузена Филиппа, заставил бы его сидеть в библиотеке чуть не до самого ужина и слушать, как кузина Мелисандра играет на лютне и поет. Тогда можно будет увозить кузена Филиппа обратно и кончать войну без всякой помехи.
Лютню она не принесла. Только привела кузину Мелисандру. Они вошли, и бабушка стала в сторонку, снова скрестив руки и держа себя за локти.
- Вот она, - сказала бабушка. - Говорите... Это мистер Бедфорд Форрест, - сообщила она кузине Мелисандре. - Говорите, - сказала она генералу.
Но он не успел ничего сказать. Когда кузина Мелисандра к нам приехала, она пробовала читать нам с Ринго вслух. Было это не бог весть что. То есть это было не так уж плохо, хотя речь там почти всегда шла о дамах, которые выглядывают в окно и на чем-то играют (может, даже на лютне), в то время как кто-то где-то воюет. Все дело в том, как она читала. Когда бабушка объяснила, что вот это - мистер Форрест, лицо кузины Мелисандры сделалось точно таким, каким бывал ее голос, когда она нам читала. Войдя в библиотеку, она сделала два шага и присела, приподняв кринолин.
- Ах, генерал Форрест, - сказала она, - я знакома с одним из его сослуживцев. Не будет ли генерал Форрест так любезен ему передать самые искренние пожелания воинской славы и успеха в любви от той, кто никогда больше его не увидит?
Потом она снова присела, подхватив кринолин, поднялась, сделала два шага назад, повернулась и вышла.
Немного погодя, бабушка спросила:
- Ну как, мистер Форрест?
Генерал Форрест закашлялся. Он отвел полу сюртука, другую руку сунул в карман с таким видом, будто собирался вытащить по крайней мере мушкет, однако вынул оттуда только платок и долго в него кашлял. Платок был не особенно чистый. Он был похож на тот, которым кузен Филипп позавчера в беседке обмахивал пыль со своего мундира.
Потом генерал спрятал платок. Он тоже не сказал: "Ха!"
- Могу я выехать на дорогу к Холли Бранч, минуя Джефферсон? - спросил он.
Тут вступила в дело бабушка.
- Открой бюро, - приказала она. - Вынь чистый лист бумаги.
Я вынул. Помню, как я стоял у одного края бюро, а генерал Форрест - у другого, и как мы следили за уверенными движениями бабушки, державшей в руке перо; она водила им достаточно быстро и не очень долго: бабушка не любила тратить много времени на слова, устные или письменные. Правда, я не читал тогда этой бумаги, я увидел ее позже, когда она висела в рамочке под стеклом над камином кузины Мелисандры и кузена Филиппа, - тонкий, ровный, наклонный почерк бабушки и размашистая подпись генерала Форреста, которая сама по себе напоминала мощную кавалерийскую атаку.
"Лейтенант Ф.С.Клозет, 4-й роты, Теннессийского кавалерийского полка, которому в этот день было присвоено внеочередное звание генерал-майора, пал в бою с врагом.
В связи с чем лейтенантом 4-й роты Теннессийского кавалерийского полка назначается Филипп Сен-Жюст Кло.
Генерал Н.Б.Форрест".
Тогда я этого не видел. Генерал Форрест взял бумагу.
- А теперь мне нужен этот бой, - сказал он. - Дай-ка, сынок, еще лист.
Я положил на стол еще один лист бумаги.
- Какой бой? - спросила бабушка.
- Чтобы доложить о нем Джонсону, - сказал он. - Черт возьми, мисс Рози, неужели даже вы не можете понять, что, хоть я и простой смертный и тоже могу ошибаться, я все же пытаюсь командовать войском, соблюдая твердо установленные правила, как бы глупо они ни выглядели на взгляд умников со стороны?
- Ладно, - сказала бабушка. - У вас был бой. Я сама его видела.
- И я тоже, - сказал генерал Форрест. - Ха! Бой у Сарториса.
- Нет, - сказала бабушка, - не возле моего дома.
- Стреляли у ручья, - сказал я.
- У какого ручья?
Я ему рассказал. Ручей протекал через выгон и назывался Ураганным, но даже белые звали его Угонным, - все, кроме бабушки. Генерал Форрест тоже так его назвал, сев к бюро и написав докладную генералу Джонсону в Джексон.
"Одно из подразделений под моим командованием сегодня, 28 числа апреля месяца 1862 года, будучи посланным на особое задание, вступило в бой с отрядом противника возле Угонного ручья, отогнало его и рассеяло. Потери один человек.
Генерал Н.Б.Форрест".
Эту бумагу я видел. Я следил за тем, как он ее пишет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11