- Я хочу, чтобы ты сделал мне
одолжение - (вряд ли сейчас нашлось бы во всем мире что-нибудь, что Шляпа
с радостью не пообещал бы исполнить в обмен на спасение. Однако,
требования Летучей Мыши были более чем скромны). - Я хочу, чтобы ты
рассказал обо мне всем своим друзьям.
Руки разжались. Почувствовав себя свободным, Шляпа попятился.
- Кто ты? - не своим голосом переспросил он.
- Я - Бэтмен, - гулко прозвучало ответ. - Человек-Летучая Мышь.
И зловещий силуэт медленно растаял в темноте.

"Если Готэм - город преступников, - может заметить кто-то, - то чем
же занимаются его власти?"
Власти Готэма занимались своими прямыми обязанностями - устраивали
банкеты, приемы и торжественные заседания. Одно из последних и совершалось
сейчас в зале городской мэрии.
Вряд ли это знакомое всем по телепередачам действо заслуживает
подробного описания. Как и все официальные мероприятия, оно было скучным и
мало отличалось от прочих ему подобных. Даже шикарная закуска на столах
была скучна - по ней скользили равнодушными взглядами, и даже вилки,
снимающие ее с блюд, казалось, тускнели от скуки. Единственной деталью,
отличавшей именно это торжественное собрание от всех прочих был большой
черно-белый портрет нового окружного прокурора. Качество его (портрета,
разумеется) оставляло желать лучшего - с первого взгляда усатого человека,
еще довольно молодого, можно было принять за представителя белой расы. В
жизни прокурор был намного темнее.
Старческое лицо мэра частично загораживал микрофон. "Отец города"
выступал уже давно. Многим казалось, что его речь будет длиться вечно. Она
должна была выразить суть, идею этого собрания, но, как водится, оказалась
всего лишь его стандартным фоном - бесцветным и тусклым. И теперь его речь
подходила к концу. Трудно было даже предположить, что этот пожилой человек
говорит о вещах, искренне его волнующих (как ни странно, дело обстояло
именно так).
- По всей стране город Готэм считают синонимом Преступности, -
говорил мэр, но боль и тоска копошились настолько глубоко внутри, что
наружу не просачивались даже их отголоски. - Наши улицы небезопасны,
гангстеры всесильны... - (к этому стоило добавить, что по этой же причине
экономика города стояла на краю пропасти - все уважающие себя компании
предпочитали не иметь с Готэмом никаких дел, но говорить об этом в
приличном обществе почему-то считалось некультурным). - Норман давно
обещал уничтожить причину всех неприятностей - Карла Гриссема, главаря
всех преступных кланов Готэма. Теперь же новый окружной прокурор взялся
выполнить это.
В прежние времена в Англии мерные хлопки означали совсем не овации:
так зрители выражали свое недовольство спектаклем. Сложно сказать, какое
именно чувство заставило публику разразиться аплодисментами сейчас. Может,
это было для большинства просто физической разминкой.
Под общий шум и гул встал человек, в котором любой мог узнать нового
окружного прокурора - наглядным подтверждением этому был тот же портрет.
Прокурор вежливо поклонился, взял протянутый мэром микрофон и
заговорил.
- Спасибо, спасибо вам, - благодарность заставила смолкнуть
аплодисменты. - Жители Готэма! Я - немногословный человек. - Это
подтверждала если не его молчаливость, то уж во всяком случае -
косноязычие. Вряд ли хоть один профессиональный оратор (или политик, что в
некотором роде одно и то же) позволил бы себе употребить подобное
выражение. - Но все слова, которые я вам скажу, вы запомните, как
запомните и все мои действия. - Неумение гладко говорить привлекло к его
выступлению внимание несколько большее, чем следовало ожидать в такой
заурядной ситуации. Как бы то ни было, к его словам прислушивались. -
Полицейский комиссар Гордон сообщил мне, что составил список предприятий,
которые подозреваются в помощи преступному синдикату Гриссема. Прежде чем
истечет эта неделя, мы проведем рейд по всем этим предприятиям и прольем
свет закона на это змеиное гнездо (последние слова самому прокурору очень
понравилась). Вместе мы сможем сделать этот город безопасным для
порядочных людей!
Как ни странно, смысл заявления не вызвал ни у кого особых эмоций.
Уже сто раз прокуроры, комиссары и прочие представители закона
обещали навести в Готэме порядок.
Уже тысячи раз звучали в эфире и в этом зале подобные речи.
Уже миллионы раз полиция собиралась "наконец-то победить".
Но что было Готэму до этих речей? Город жил своей жизнью, крал,
убивал, делил добычу, корчился, умирая под пулями, - и не собирался менять
свои привычки. Это было его сутью. Это было его индивидуальностью, которую
он вовсе не собирался терять.
Во всяком случае - не приобретя ничего взамен.

О том, что правил без исключений не бывает, знают все.
Пожалуй, только один человек слушал сейчас выступление нового
прокурора с неослабевающим вниманием.
Он сидел в небольшой комнате с желто-коричневыми стенами, главное
место на которых занимал крупный портрет, но отнюдь не мужской:
стандартная красотка свысока поглядывала на мир с бумажной плоскости.
Неподвижно свисали белые шторы.
Другое женское лицо - не менее очаровательное и не менее стандартное
- было изображено на обложке журнала. Нельзя сказать, что чтение очень
хорошо сочетается с внимательным слушаньем прокурорских речей, но Джек
Непьюр и не читал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65