Здесь он швырнул меня на землю, связав мне колени и привязав их сзади к моим запястьям. Там они меня и оставили лежать на животе — в самой неудобной и неестественной позе, причем вскоре к этим неудобствам добавилась еще и боль веревок, врезавшихся в тело.Всего несколько дней назад мысли мои были заняты тем, как я буду принимать приветствия от культурных англичан в связи с моим прибытием в Лондон. Сегодня я собирался сидеть на почетном месте на банкете в одном из самых изысканных клубов Лондона, принимая знаки уважения и восторга.А в действительности я лежу со связанными руками и ногами, правда, практически на том месте, где когда-то в старину стоял Лондон, но вокруг только первобытная дикость, а я — пленник полуголых дикарей.Думал я и о том, что же с Делкартом, Тейлором и Снайдером. Будут ли они разыскивать меня? Они могут никогда меня не найти, даже если и будут, да и что они смогут предпринять одни против целой орды диких воинов?Если бы я только мог предупредить их! Я подумал о девушке — несомненно, она могла бы переговорить с ними, но как мне с ней связаться? Придет ли она повидать меня до того, как меня убьют? Казалось невероятным, что она хотя бы не попытается помочь мне; и все же я начал припоминать, что она даже не пробовала заговорить со мной после того, как мы попали в деревню. В тот же момент, как ее освободили, она поспешила к матери. И хотя она с матерью вернулась, она не заговорила со мной даже после этого. Я начал испытывать сомнения.В конце концов я решил, что единственный человек, кто дружественно ко мне относится — это старая королева. По какой-то необъяснимой причине мой гнев против девушки и ее неблагодарности стал приобретать поистине колоссальные размеры.Долгое время я ждал, что кто-нибудь придет ко мне в мою темницу, кого я смогу попросить передать словцо королеве, но меня, видимо, забыли. Неестественная поза, в какой я вынужден был лежать, стала просто невыносимой. Пока мне не удалось частично перевернуться набок, я весь извертелся и перекрутился. Но теперь мне был частично виден вход в мой подвал.Вскоре мое внимание привлекла какая-то тень и вскоре появилась детская фигурка, двигавшаяся на четвереньках. И наконец маленькая девочка подползла ко входу и осторожно вползла внутрь. Глаза ее были широко раскрыты от ужаса и любопытства.Я молчал, чтобы не спугнуть ее. Но потом, когда глаза ее привыкли к полумраку в помещении, я улыбнулся.Выражение страха в глазах моментально сменилось ответной улыбкой.— Кто ты, малышка? — спросил я.— Меня зовут Мэри, — ответила она, — я сестра Виктори.— А кто такая Виктори?— Ты не знаешь кто Виктори? — удивилась она.Я покачал головой.— Ты спае ее от людей из страны слонов, и ты еще говоришь, что ты ее не знаешь! — воскликнула она.— О, так она Виктори, а ты ее сестра! Я не слышал ее имени. Поэтому я не знал, о ком ты говоришь, — объяснил я. Так это маленький гонец. Судьба стала много добрее ко мне.— Ты можешь кое-что сделать для меня, Мэри? — спросил я.— Если сумею.— Иди к своей матери, королеве, и попроси ее прийти ко мне.Она сказала, что все сделает и с прощальной улыбкой оставила меня.Я ждал ее возвращения в течение долгих часов, совершенно изведясь от нетерпения. Прошел день, наступила ночь, но никто ко мне не пришел. Захватившие меня в плен не принесли мне ни еды, ни питья. Сыромятные ремни, впиваясь в мои распухшие руки и ноги, причиняли мне мучительную боль. Я подумал, что они либо забыли обо мне, либо хотят, чтобы я умер от голода.Один раз я услышал сильный шум в деревне. Мужчины кричали, женщины вскрикивали и стонали. Через некоторое время все стихло и наступила долгая тишина.Прошла, наверное, уже добрая половина ночи, когда я услышал звуки около хижины. Похоже было на сдавленные всхлипывания. Затем на фоне чуть более светлого входа появился силуэт. Кто-то вошел внутрь хижины.— Ты здесь? — прошептал детский голос.Это была Мэри. Ремни больше не причиняли мне боли. Чувство голода и жажды исчезли. Я понял, что больше всего страдал от одиночества.— Мэри! — воскликнул я. — Ты хорошая девочка. Ты пришла все-таки. Я уже начал думать, что ты не придешь. Ты передала мои слова королеве? Она придет? Где она?Всхлипывания усилились, и она распростерлась на земле, подавленная горем.— Что такое? — спросил я. — Почему ты плачешь?— Королева, моя мать, не придет к тебе, — всхлипывая, проговорила она. — Она мертва. Бакингем ее убил. Теперь он возьмет Виктори, теперь она королева. Он нас держал запертыми в нашей хижине, боится, что Виктори убежит, но я выкопала дырку у задней стены и вылезла. Я пришла к тебе, потому что ты спас однажды Виктори, и я подумала, что ты можешь спасти ее еще раз, и меня тоже. Скажи мне, что ты можешь.— Я связан и беспомощен, Мэри, — сказал я. — Иначе я сделал бы все, что могу, чтобы спасти тебя и твою сестру.— Я освобожу тебя! — вскричала девочка, подползая ко мне. — Я освобожу тебя, и ты сможешь пойти и убить Бакингема.— С радостью! — согласился я.— Мы должны спешить, — продолжала она, неумело возясь с тугими узлами на уже ссохшихся сыромятных ремнях, — потому что Бакингем скоро придет за тобой. Он должен принести жертву львам на рассвете, перед тем как он сможет взять Виктори. Для того, чтобы взять королеву, надо принести человеческую жертву!— А я должен быть этой жертвой? — спросил я.— Да, — дергая узел, ответила она. — Бакингем хотел жертвоприношения еще с тех пор, как убил Веттина, тогда он мог бы покончить с моей матерью и взять Виктори.Мысли мои были печальны и не только из-за трагической судьбы, на которую я был обречен, но в основном они были порождением размышлений о печальном упадке когда-то просвещенной расы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35