Защити нас, Белый Ягуар, мы не
хотим идти в рабство к испанцам!
- Хорошо, Арипай, оставайся здесь... Сколько человек Конесо хочет
отдать испанцам, ты не знаешь?
- Много, Белый Ягуар! Всех, кто ему не предан. Я слышал - пять раз по
десять, а может, и больше...
- Вместе с семьями?
- Нет, только мужчин. Испанцам женщины не нужны.
- Этих людей уже схватили?
- Пока нет. Многие вместе с семьями заранее убежали и спрятались в
лесу. Несколько семей прибежали сюда, к тебе. Моя жена и дети тоже... Но
убежать удалось не всем. Те, что остались, не могут уже спастись - их
окружили испанцы и индейцы чаима, а к ним присоединились и многие люди
Конесо. Конесо пока молчит, но мы знаем, чем это кончится.
- А люди, которых окружили, знают, что ждет их у испанцев?
- Да, знают.
- Значит, они сопротивляются?
Арипай заколебался, нахмурился.
- Против них большая сила! - ответил он неуверенно. - Подумай сам,
господин: двенадцать испанцев с мушкетами, индейцы чаима и люди Конесо...
Разве с ними можно справиться?
- Неужели все люди Конесо - предатели и готовы отдать своих братьев в
испанское рабство?
- Не знаю, господин, все или не все, но этим они хотят купить свою
собственную свободу. Каждый дрожит за свою шкуру...
Это были горькие слова, слова жалкие и позорные. Я ощутил полную
растерянность. Ведь араваков нельзя назвать ни трусами, ни мерзавцами.
Сердцам их чуждо предательство, им можно доверять. В этом я убеждался на
каждом шагу. И если среди них оказались люди, способные на такую подлость,
чтобы за счет несчастья своих ближних обеспечить свой собственный покой,
то, безусловно, вина за это полностью ложилась на растленных старейшин
племени. Безвольный и слабодушный Конесо, преступный безумец Карапана,
брат Манаури. Пирокай - такие люди скверно влияли на свое окружение. "И
такие люди не зря опасались нашего прибытия в селение, нет, не зря!" -
размышлял я с чувством растущего гнева.
В хижину ко мне вошли Арнак и Вагура. По их молчанию я понял: слова
Арипая - правда, люди Конесо готовят измену.
- Ведь через год испанцы снова вернутся сюда, - возмущался я, - и
тогда заберут их самих!
Арипай пожал плечами.
- Что делать, господин?
- А как ты думаешь, Арипай, если наш род выступит против испанцев,
что будет?
У индейца вспыхнули глаза.
- Ты победишь, господин! Белый Ягуар непобедим!
- Не о том речь! - пояснил я. - Что будет: люди, которых Конесо решил
отдать испанцам в рабство, возьмутся за оружие и окажут сопротивление
врагам?
- Окажут, господин! Окажут, - горячо заверил меня Арипай.
- А вы? - обратился я к юным своим друзьям. - Что думаете об этом вы?
- Если у них не отберут прежде оружия, а мы начнем, то и они,
наверное, не останутся в стороне, - осторожно ответил Арнак.
- Да, если у них не отберут оружия! - повторил вслед за ним Вагура.
- А такая опасность есть? - спросил я. - Что слышно от Манаури? Гонец
от него еще не прибыл?
- Только что явился. Его едва выпустили из Серимы, он еле вырвался.
Все, что говорит Арипай, подтверждается. Надо действовать, Ян, без
промедления!
- Как там варраулы?
- Они получили оружие и сидят в пустой хижине, ждут твоего приказа.
- Пусть и дальше сидят тихо! А наши воины готовы?
- В полной боевой готовности.
Мы вышли из хижины. Перед ней собрались все. Лица суровы, в глазах
бесстрашие, губы стиснуты, вид решительный и воинственный. Отряд, с ног до
головы вооруженный не только мушкетами, пистолетами и ножами, но и луками,
палицами и копьями, - настоящий военный отряд - выглядел довольно
представительно, внушал почтение и уважение. При виде его на лице у меня
появилось, вероятно, довольное выражение, ибо и воины, заметив мое
появление, разразились приветственными кликами. Но, бог мой, сколько всего
воинов?! Жалкая горстка!
- Здесь все? - спросил я Арнака.
- Все, - ответил юноша и, угадав мое беспокойство, пояснил: - Еще
пятеро наших - негры - на шхуне...
Жаль, что я отослал их всех. Там хватило бы и двух.
- Может быть, их вернуть?
- А кого за ними послать?
- Арасибо.
- Нет, Арасибо нужен здесь, он хорошо владеет огнестрельным
оружием...
- Тогда Арипая?
- Хорошо, пошли Арипая! Пусть Мигуэль и еще двое с ним вернутся сюда!
- Манаури в Сериме, - продолжал считать Арнак, - один воин сторожит
лодку с провизией в устье Итамаки. Двое наших сразу после прибытия в
Сериму перешли на сторону Конесо. Поначалу нас было двадцать один, без
тебя. Вычесть девять, остается двенадцать. Здесь десять. Вагура
одиннадцатый, я двенадцатый...
Двенадцать. Черт возьми, маловато! Со мной тринадцать, а задача перед
нами трудная! Испанцев, злобных и решительных, двенадцать, да еще под их
началом пятьдесят воинов-индейцев. К тому же лагерь наш разрознен, племя
охвачено ссорами, брат готов вцепиться в горло брату - как же с такой
горсткой людей противостоять грозному противнику?
При безутешных этих мыслях во мне поднимался гнев против шамана и
верховного вождя. Жалкие глупцы объявили мне войну, подбрасывают ядовитых
змей, довели меня до тяжкой болезни, а проблемы жизни и смерти племени,
важнейшие проблемы предали забвению. Где-то там, на юге, зрела опасность
нашествия акавоев, и вот появления испанцев оказалось достаточно, чтобы с
полной очевидностью выявить всю досадную слабость нашей обороны.
- Арнак, - обратился я к юноше, - сколько у нас в запасе
огнестрельного оружия?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215